Наталья Вареник. Ягода под снегом
- Подробности
- Категория: Статьи
- Дата публикации
- Автор: Kefeli
- Просмотров: 2107
Ягода под снегом
(Рецензия на книгу Маквалы Гонашвили "Запоздалая встреча")
У меня в руках – небольшая книга, вышедшая в 2015 году в Москве под эгидой международного Сообщества Писательских Союзов в серии «Поэты Грузии в переводах».
Автор этой строгой, но такой красивой книги стихов с пейзажем Грузии на обложке – женщина с очень редким даже для Грузии именем Маквала, что означает в переводе на русский «ягода».
Но самое удивительное, что получила я эту книгу в дар не в Москве, не в Украине и даже не в Грузии, а в испанском городе Эстепона, в гостях у известного писателя Александра Потемкина.
Именно там мне подарила ее автор – удивительная грузинская поэтесса Маквала Гонашвили.
Впервые я прочитала стихи Маквалы, когда они попали ко мне для публикации на страницах международного сайта «Писатель в интернет-пространстве», присланные другом и соратником поэтессы, координатором Союза Писателей Грузии по международным связям, Заслуженным журналистом Грузии Владимиром Саришвили.
Зная, что очень часто в начальственных креслах сидят хорошие администраторы и посредственные писатели (а Маквала Гонашвили уже много лет является Председателем Союза Писателей Грузии), я вначале настороженно перелистала подборку стихов.
Каково же было мое изумление, когда уже с первого стихотворения в переводе на русский язык я поняла: передо мною явление! Находка, редкая в наше время, как внезапно вспыхнувшая алым цветом ягода под снегом…
Я читала и читала, ощущая ни с чем не сравнимую радость. Среди моих друзей и коллег очень много талантливых писателей. Но читая стихи Маквалы Гонашвили, ощущаешь, что перешел на совершенно другой качественный уровень.
Мы уже привыкли и смирились с тем, что поэты, как и все остальное в нашем веке, стали иных масштабов. Ни Пушкин, ни Лермонтов больше не встречаются на страницах журналов и альманахов.
Маквала Гонашвили – поэт масштабов прошлого, это женщина – поэт уровня Марины Цветаевой, Анны Ахматовой, Леси Украинки, тех времен, когда землю населяли не карлики, а великаны.
Мощь ее поэзии трудно втиснуть в рамки переводов, она прорывается сквозь строки – неистовством страсти, глубиной мысли, философским парением над бренностью этого мира.
Не по-женски суровые и трагичные стихи Маквалы о сегодняшней Грузии потрясают глубиной пережитого. Так лежит отпечаток пережитой трагедии на лицах грузинских писателей, с которыми мне доводилось общаться. Это особое выражение суровой скорби, которое ни с чем не спутаешь. И нам, живущим в Украине, это особенно близко, потому что мы переживаем ту же трагедию, которую народ Грузии уже пережил.
Читая, например, стихотворение «Окаменевший город» поражаешься точности метафор и интересному литературному приему, с помощью которого автор описал фантастический город, в котором «лишь каменные души жить остались».
Страстная и живая героиня стихотворения оказалась чужой в этом городе, в котором царит ложь, где «выращивают деньги – не растенья». Эти каменные люди гонят ее прочь:
Что?! Отечество?! О чем ты?! Ты в нас чувства не буди!
Нам не тронет душу горе первой встречной.
Хоть суди нас, хоть ряди, но только ран не береди
И в груди не подними волны сердечной…
Этот город – заколдован спать навечно.
…Вспоминаю свое интервью с Владимиром Саришвили, в котором он рассказывал о том, как выбрасывали на улицу книги писателей, изгоняя их из писательского дома: « В августе 2007 г., в четыре утра, в здание ворвались силовики под командованием Министерства экономики и устроили натуральный погром. Наш инвентарь и имущество выбрасывали в окна. Я никогда не забуду брошенный на ступеньках портрет Галактиона и икону Божьей Матери, по которой громыхали сапоги.
Когда рассвело, люди выбежали из окрестных домов, поднялся крик…
Один из соседей, музыкант, кричал полицейским: «Манкурты! Манкурты!». Никто не понимал, что это такое, кроме писателей, читавших Чингиза Айтматова. Манкурты – это самые страшные рабы с «обработанной психикой», которые по приказу господина готовы были убить даже родную мать. В это время «двойной беженец» - председатель Союза писателей Абхазии Гено Каландия со слезами выносит висевший в его кабинете пейзаж с видами родных мест…
Один из полицейских спросил Главу СП Грузии: «Госпожа Маквала, а что такое «манкурты»?». И когда она объяснила, он схватился за голову и застонал»…
Но никакие испытания не могли сломить такого поэта, как Маквала Гонашвили, с ее мужественной гражданской позицией, чувством собственного достоинства и твердостью духа.
Недаром из-под ее пера выходят такие строки:
«Прочтешь, что в Тбилиси пора уже строить бордели,
Что орденом чести случайно достойных почтили,
Что снова в Парламенте сказку народу запели,
Что снова избранников Божьих в грязи извозили.
Что все продается на свете, включая и душу,
Что в кресло высокое втиснула гангстера тушу,
Но все-таки Грузия - Божьею милостью – дышит.
Услышь, режиссер! Дай счастливый финал!
Но не слышит!»
…Встречу с Маквалой Гонашвили я очень ждала. Интересно было посмотреть на человека, чьи стихи затронули самые потаенные струны в душе.
И она не разочаровала меня, оказавшись именно такой, какой я ее представляла: обыкновенной женщиной, женой, любящей матерью двоих замечательных детей.
Очень часто «великие» поэтессы выглядят странно: говорят нараспев, читают стихи с надрывом, одеваются в странные одеяния, подчеркивая свою неповторимую поэтическую индивидуальность.
Ничего подобного с Маквалой, слава Богу, не произошло: она веселая, общительная, дружелюбная,
Без всяких комплексов и мании величия. Так и должно быть: настоящий поэт прячет свою божественную принадлежность глубоко внутри. Он как ангел, который втягивает крылья вовнутрь, пока они не нужны.
Зато какие замечательные строки она посвятила своим близким людям! В стихотворении «Разговор с мужем», известным архитектором Мерабом Гонашвили, очень творческой и яркой личностью, она пишет:
«Ребенок плачет, слов не понимая,
И слабым тельцем жалобно дрожит.
Когда его я нежно обнимаю –
Мне запах твой вдруг голову вскружит...
…Мы наши плечи в общее крыло
Сдвигаем плотно, заслонив надежно
Своих детей от черных туч тревожных…
Пред детским смехом – отступает зло.»
И все-таки ни один поэт не может состояться без стихов о неразделенной любви, о своем загадочном принце или принцессе, и Маквала Гонашвили - не исключение.
И здесь бушуют такие смерчи и тайфуны, что у читателя просто дух захватывает! Интимна лирика – одна из самых сильных граней творчества поэтессы.
Невозможность приблизится к своей мечте, к тому единственному человеку, который «Тот один из миллионов» очень ярко отображено в строчках поэтессы:
«Ты идешь через века,
Путь-дорога нелегка,
и уже блестит в тумане
Стикс- последняя река.
Скоро занавес падет!...
Скоро смерти час пробьет.
Зарыдает мир над гробом,
Он – один лишь не придет…
Даже Тбилиси, который так часто появляется в стихах поэтессы – то исторических, то современных, предстает совсем иным, пронзенным страстью неразделенной любви:
«Тблиси – отныне ты город-дождь,
Гремят твои барабаны.
Ты закрываешь себе глаза,
Когда открываешь раны.
Все поздно, проиграно, свет потух,
Жизнь мечется, догорая.
А та, что с тобою, а та, что не я,
Какая она – другая?
Пока вас обеих метит ожог
Медового месяца, - с кровью
Змея целует меня в уста,
Прильнув к моем изголовью…»
И все-таки, в стихах Маквалы Гонашвили больше света и надежды на лучшее будущее, и это внушает веру, потому что поэт – это всегда пророк завтрашнего дня своего народа:
«И скажу: небесам я другим не клялась,
Песню выстрадав, я перед всеми в долгу.
Не меняла я веры своей ни на час…
Славлю время свое – что еще я могу?
Я земли этой горстка, я капелька рек,
Я мечтая, вдыхаю отраду высот…
И души моей нежной зеленый побег
Лишь под этим ликующим небом взрастет!»
В книге «Запоздалая встреча» Маквалы Гонашвили собраны стихи в переводах замечательных поэтов Олеси Николаевой, Владимира Саришвили, Николая Переяслова, Елены Ивановой-Верховской, Владимира Еременко, Галины Павловской, Евгения Сливкина, Сусанны Арменян, Елены Юдковской, Татьяны Фроловской, Владислава Аотемова, Давида Чкония, Натана Баазова и Натальи Аришиной – целой армии переводчиков, которых не оставила равнодушными поэзия грузинской поэтессы.
Бытует мнение, что перевод может улучшить или ухудшить стихотворение, а то и изменить его до неузнаваемости.
Со стихами Маквалы Гонашвили такого не случилось. Книга, где собраны переводы разных творческих личностей, со своим почерком и манерой письма, читается как единое целое. В ней один автор – Маквала Гонашвили, одно перо, одна опытная рука художника. И в этом заслуга переводчиков поэтессы.
Стихи Маквалы завораживают, в них остро ощущается национальный колорит и в то же время они современны и понятны человеку XXI века. Они образны, но не перегружены фантастическими конструкциями, что столь часто встречается у нынешних модернистов.
Каждое новое стихотворение – неожиданно, как открытие. Разнообразие ритмов, технических приемов – всего лишь инструмент, а не самоцель, поэтому это даже незаметно на первый взгляд. Это дар свыше, а не хорошая школа.
Может быть, я ошибаюсь, ведь никто не может быть судьей поэзии в высшей инстанции?
Читаю строки известных грузинских поэтов и деятелей культуры о Маквале Гонашвили, которые представляют ее русскоязычному читателю в конце книги:
«Маквала Гонашвили покорила сегодняшний день грузинской поэзии. Сегодняшний день, в котором она своим творчеством столь же чудесна, как радуга в небе после дождя» (Чабуа Амирэджиби). «…На тернистом пути поэзии Маквала Гонашвили не стушевалась, наоборот, высветила свое дарование и преисполнила этим лунным светом каждую созданную ею строку»
(Джансуг Чарквиани), «В последние годы твое творчество обрело иную тональность, иные свойства, в связи с творящимися на наших глазах событиями. Ты стоишь на митингах, бесстрашная и гордая, как амазонка. Твой голос, как грозный колокольный звон, несется в цитадели тех, кто превращает нашу гордую нацию в «театр марионеток». Как дорога для нас, собратьев по перу, твоя доблесть и верность…»(Резо Мишвеладзе), «Ваши поэтические строки сверкают, как золотые страницы книги, в которых сочетаются одаренность и мудрость» (Рено Чхеидзе), «Я преклоняюсь перед Маквалой Гонашвили не только как перед поэтом, но и как перед прекрасной дочерью родной земли, кладезем всех замечательных человеческих качеств» ( Гиви Тоидзе).
К этому добавить, практически нечего. Маквала Гонашвили пережила вместе с Грузией холод и голод, боль и отчаяние, но осталась прекрасной и яркой, как ягода, припорощенная снегом.