Москва в начале войны (отрывок из романа)
- Подробности
- Категория: Ирина Кедрова
- Дата публикации
- Автор: Kefeli
- Просмотров: 2485
Город внезапно опустел. Свободного доступа сюда нет. На вокзалах военные проверяют документы и отправляют восвояси всех, у кого нет московской прописки или справки о работе в Москве.
Эвакуированы заводы с рабочими. Вывезены дети дошкольного и младшего школьного возраста. По вечерам улицы и площади не освещаются, а в домах лампочки горят в полнакала. Окна домов и витрины магазинов затянуты либо плотной тканью, либо бумагой.
Многие магазины закрылись. Да и что в них продавать? В июле ввели продуктовые и промтоварные карточки, в которых чётко определено, кому сколько положено хлеба, мяса, круп и других продуктов. Больше, конечно, положено рабочим, по восемьсот грамм хлеба в день, а служащим положено шестьсот, иждивенцам – четыреста. Были дни, когда все получали только по двести грамм хлеба.
Если же ты не москвич, но каким-то чудом оказался в городе, или карточки потерял, тогда умирай с голоду. Продуктовые карточки выдавались раз в месяц, а потерянные не восстанавливались. Получали москвичи также промтоварные карточки, раз в полгода, только отоваривать их было нечем и не на что.
Витрины магазинов заложили мешками с песком. Идёшь по улице, например, по бывшей Тверской, что теперь улицей Горького зовётся, словно сквозь мешочно-песочный склад, а в памяти изредка всплывают красивые и ухоженные застеколья мирных лет, манившие разнообразными покупками.
Изменился внешний облик Москвы. В первую очередь замаскировали Кремль, чтобы сверху, с вражеского самолёта, невозможно было его опознать. Крыши зданий перекрашены из зелёного в коричневый цвет, дабы не отличались от городских зданий. В разные цвета выкрашены башни. Кремлёвские звёзды укрыты досками. На стену Кремля вдоль Москвы-реки положен брезент, на котором нарисована обычная городская улица.
На Красной площади перекрашен Собор Василия Блаженного, Мавзолей Ленина упрятан внутрь каркаса, похожего на двухэтажное деревянное здание, и поставлены ещё несколько деревянных конструкций. Ищи Красную площадь днём ли, ночью ли – с самолёта не найдёшь. Такая вот маскировка.
Раскраска Манежа, Большого театра и театра Красной Армии выполнена таким образом, что знакомые очертания исчезли, и кажется, будто перед тобой совсем другие здания. А на футбольном поле стадиона «Динамо» высажены ёлки, дабы сверху казалось, что не стадион это вовсе, а лес или парк.
Как бы эти изменения казались увлекательными, если бы не трагичность событий?!
Выматывали москвичей ежедневные бомбёжки. Первая, длившаяся пять часов, крепко напугала. По сводкам в ночь с двадцать первого на двадцать второе июля более двухсот бомбардировщиков на разной высоте шли на Москву четырьмя эшелонами. К счастью, прорвались только несколько вражеских самолётов, остальных наши лётчики и зенитчики не пустили.
Пострадали жилые здания. Бомба попала в большой дом на Ленинградском проспекте. Возник пожар. Следом загорелись объекты железной дороги, стоявшие недалеко от Белорусского вокзала. Мощный бомбовый осколок пробил водопроводную трубу, и вода затопила вестибюль станции метро Белорусская.
На следующий день, примерно в пять часов вечера, фугасная бомба упала в районе станции Арбатская, пробив перекрытие тоннеля метро. Люди в панике, ища спасения, бросились в метро, и в давке было затоптано несколько человек. Так появились первые жертвы гражданского населения.
Кремлю тоже досталось. В летних налётах одна из бомб пробила крышу Кремлёвского дворца, ещё две попали в здание арсенала.
Теперь фугасные и зажигательные бомбы падали на город почти каждую ночь, принося разрушения. Москвичи, словно успокаивая и подбадривая себя, прозвали эти ужасные, несущие смерть, железяки фугасками и зажигалками.
По вечерам в небо поднимались аэростаты, представлявшие огромную опасность для вражеских лётчиков. Похожие на огромные капли воды, обтянутые прорезиненной тканью и заполненные водородом, аэростаты несли самолёту при столкновении неизбежную гибель. Если же самолёт задевал трос аэростата, то терял управляемость и камнем падал на землю.
Примерно в десять вечера чёрные репродукторы, вывешенные на столбах городских улиц, внезапно, всё плохое происходит внезапно, сообщали: «Граждане, воздушная тревога!». И это были самые страшные слова для москвичей. Прерывисто гудела сирена, раздавались короткие гудки фабрик и заводов, им вторили паровозы. По небу проскальзывали лучи прожекторов, высвечивая смертоносных небесных пришельцев.
Люди спешили в убежища: в подвалы домов, на станции метро, в любые щели, где можно укрыться от осколочных снарядов. Сидели и ждали слов радиодиктора: «Угроза воздушного нападения миновала. Отбой!». Тогда с облегчением вздыхали и радовались тому, что живы, что юнкерсы не дошли, и фугаски не упали. Жить будем!
По ночам метро превращалось в спальное укрытие. Поезда не ходили с шести вечера до шести утра. К восьми часам на станциях собирались женщины с детьми. Приносили с собой одеяла и постельные принадлежности, устраивались на ночёвку. В вагонах ставились кроватки для годовалых детей, на мраморном холодном полу располагались матери с детьми двух-трёх лет, в туннели, между рельсов, укладывались женщины с детьми постарше. Остальных жителей города пускали сюда только при наличии свободных мест. Конечно, удобств никаких, зато тешила надежда: жизнь свою сохранишь!
На витринах магазинов вывешены листы «В бой за Родину!». На улицах появились огромные плакаты патриотического содержания. Со второго дня войны грозно призывал плакат «Беспощадно разгромим и уничтожим врага!». На другом плакате женщина, провожая сына, наставляла: «Будь героем!». На третьем – «Отстоим Москву!» – солдат, поднявшись во весь рост, прикрывал собою Кремль.
Самый известный плакат – «Родина-мать зовёт!» – был создан в начале июля и вывешен в значительно увеличенном масштабе на стенах домов. Этот плакат, отпечатанный огромными тиражами, отправили на фронт в воинские части. Смотрела на людей красивая, но суровая женщина, облачённая в ярко-красные одежды, будоражила души и требовала выполнения воинской присяги.
Несмотря на тяготы военного времени, ещё продолжали работать театры и кинотеатры. В сентябре прошёл премьерный показ фильма «Маскарад» с блистательной Тамарой Макаровой, полюбившейся москвичам ещё с фильма «Семеро смелых». История богатой дворянской семьи, описанная Лермонтовым, отвлекала от тяжких военных будней. Через два месяца, в самые тяжелые дни, состоялась премьера фильма «Свинарка и пастух», с любимыми актёрами Мариной Ладыниной, Владимиром Зельдиным и Николаем Крючковым. Фильм напоминал о днях счастливой мирной жизни, о дружбе народов Советских республик. И уже мало кто задумывался, такой ли уж прекрасной была прошлая жизнь. Главное верилось: война закончится, и мы снова будем жить замечательно!
В кинотеатрах показывали и учебные фильмы, отражавшие реалии времени. К примеру, такие: «Как уберечь себя от действия отравляющих веществ», «Как бороться с зажигательными бомбами», «Воздушная тревога». Хотя эти фильмы мало чему могли научить напуганных событиями людей, всё же они теплили в горожанах надежду: спасёмся и выживем!
Любой страстно желал выжить, сохранить свою жизнь и жизнь близких людей. Далеко не все спешили броситься в сражения. Однако большинство мужчин шли на войну. В каждой семье - свои солдаты-старшины-офицеры, ушедшие на фронт.
Фронт – огромная зияющая пасть пожирающего людские жизни чудовища, которое поглощало и поглощало, и никак не могло насытиться. Человек брал с собой самое нужное: кто фотографию любимой женщины, кто иконку и крестик, кто ключ от дома, веря в старую примету: этот ключ обязательно приведёт к родному дому. Кто-то старательно собирал-укладывал вещи: майки, трусы, носки, не подозревая, что ничего из этих вещей не пригодится и не согреет. Жёны и матери тихо плакали, пряча слёзы, непослушно вытекавшие из глаз.
Что плакать? Надо силы собирать. Нужна народная воля, которая состоит из воли каждого жителя страны. Только так можно остановить пожирающее чудовище.
Когда стало слишком тяжко, и Красная армия уже не спасала, возникли пункты сбора бойцов народного ополчения. Человек никогда не держал в руках винтовки, плохо видел и слышал, у него ломило кости, неровно билось сердце, возраст звал к отдыху от трудов, но он вставал с дивана, выходил из дома и шёл туда, где такие же люди желали Родину защищать.
Да что такое Родина? Это твой дом, улица, город, край, страна. Это земля, где жили твои родители, и деды, и прадеды: они для тебя её сберегли. Это твоя семья – жена, сын, дочь, брат, сестра, мать, отец. Они могут всё потерять, даже жизнь, и надеются на тебя. Знают: ты не подведёшь, не отступишь перед врагом, защитишь. Ты сегодня должен отстоять свою землю и передать её потомкам.
Двенадцать дивизий ополченцев собрала Москва. Каждый – герой! Даже если не успел совершить подвиг, потому что был ранен, не доехав к месту назначения, или убит на пути к сражению, или погиб в первую же минуту встречи с врагом.
24 июня в газете «Красная Звезда» москвичи прочли стихи известного поэта Василия Лебедева, который присоединил к своей фамилии небольшое, однако много говорившее слово «Кумач». Стихи начинались словами:
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой…
А через день на Белорусском вокзале, во время проводов на фронт, Краснознамённый ансамбль исполнил песню, написанную на эти слова:
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, -
Идёт война народная,
Священная война!
И каждый знал: это о нём поют, о его стране, о его ярости.
Город, не смотря на тяготы военного времени, жил, сохраняя привычки прежних лет: люди ходили в кино, стояли в очередях за театральными билетами, покупали книги в магазинах и на книжных развалах, спешили на встречи. Как тот маленький росток, что вылез в неположенном месте, на стене дома, или пробился сквозь асфальт, и жить ему неудобно, однако жить надо, и росток тянется к солнцу. Так и люди: оказались в тяжко-трагических условиях, а жить надо, и любить хочется, и детей рожать, и радоваться малым радостям. А уж если радости большие, так это – полное счастье! Человек способен жить в любых условиях!