Анатолий Берлин. Стою, седея, в сумерках стихий....


          Стою, седея, в сумерках стихий...

 

Раненый Флаг  

 

Я вижу флаг, простреленный в упор.

Пробоины на звёздах от картечи.

Я чувствую величье и позор,

Пока сгорают плачущие свечи

В руках людей, оставшихся в живых,

В глазах детей, вопросы задающих,

В сердцах у тысяч близких и родных,

Похоронивших веру в день грядущий,

Уже не ждущих возвращенья тех,

Кто замер под руинами свободы...

 

А люди по привычке смотрят вверх,

В пустое дно больного небосвода.

 

Стою, седея, в сумерках стихий

На сквозняке печального ответа.

Сочатся бело-красные стихи.

Свеча мерцает под порывом ветра.


Одиннадцатое сентября  

 

Действительно ли ты, святой Коран,

Для многих нас, “неверных”, недоступный,

Оправдываешь утренний таран -

Армагеддона призрак, день наш судный?

 

День, разделивший мир на две беды,

Два лагеря, две чётких острых грани,

Две философии, две догмы, две судьбы...

Неужто всё оправдано в Коране?

 

И если нет, то почему тогда

Ликуют так сердца рабов Ученья?

А если да, то почему беда

Не вызвала лавины отреченья

 

От мракобесия, разрушившего Храм,

Самоубийц, воспитанных не нами?

В чём твоя святость?

Истолкуй, Коран,

Кого простить, кого считать врагами?