Владимир Саришвили. Полет одинокого орла
- Подробности
- Категория: Статьи
- Дата публикации
- Автор: Kefeli
- Просмотров: 1736
Вселенная Важа Пшавела.
Грузия отметила 100-летие со дня кончины великого и любимого своего сына — Луки Разикашвили, известного под псевдонимом Важа Пшавела и ставшего творцом сочиненной им зримой и одухотворенной Вселенной. Впрочем, великим он был признан уже на пороге смерти, неизлечимо больным. А любимым стал, уже будучи гражданином Вечности. Какая схожесть судеб с другим создателем своего особого неувядаемого мира Никалой Пиросмани…
«Никакого столетия со дня смерти быть не может, — убежденно провозгласил один из участников делегации Союза писателей Грузии, когда наш микроавтобус направился в родное селение поэта — Чаргали, что в горах Пшавети. — Мы едем чествовать бессмертного Важа Пшавела, божественный светоч литературы».
В путь-дорогу с нами отправились и гости — прибывшие с Северного Кавказа переводчики поэмы грузинского гения «Гость и хозяин». Этот проект был реализован по идее и при непосредственном участии президента «Клуба писателей Кавказа», народного поэта Кабардино-Балкарии Салиха Гуртуева. Вместе с ним в Грузию приехали переводчик поэмы на калмыцкий язык Эрдни Эльдышев и народный поэт Дагестана Бадрутдин Магомедов. Народный поэт Дагестана, переводчик «Гостя и хозяина» на даргинский язык Аминат Абдулманапова приехать не смогла, но передала в дар Грузии издание своего труда, исполненное на высоком полиграфическом уровне. А создатель аварской версии, народный поэт Дагестана Абдулла Даганов, к сожалению, ушел от нас в 2012 году, но и его труд дошел до благодарной грузинской общественности и стал значимым фактом истории нашей литературы.
На подъезде к Чаргали случился эпизод огорчительный и даже возмутительный. Служба безопасности задержала писательский микроавтобус под предлогом того, что заранее не получила сигнала о нашем приезде, и еще под предлогом ожидания проезда правительственного кортежа. Как бы там ни было, факт оказался налицо: писателей (!) не пускали на празднование юбилея Важа Пшавела. И опять, непонятно почему, на литературном празднике главную роль должно играть правительство, а не литераторы. Почему правительство и депутаты, а не литераторы, должны становиться на подобных форумах первыми скрипками, в то время как их непосредственные обязанности чиновников и слуг народа заключаются в организации мероприятий, а не рассуждениях о творчестве юбиляров?! На то существуют люди иных дарований.
К счастью, вопрос с допуском на территорию Чаргали решился быстро и в рамках соблюдения этикета. Но неприятный осадок остался. Как и от вытеснения писателей с террасы домика Важа Пшавела, дабы «очистить место» для почетных ораторов. И что самое интересное, пострадали «оттесненные» законопослушные участники торжеств, а те, кто посмелее, чихать хотели и с места не сдвинулись. Получилось, нам попросту нахамили, хотя можно ведь было этого избежать? Пишу все это для того, чтобы в дальнейшем не приходилось сталкиваться с подобной, мягко говоря, неорганизованностью, в которой не имею права никого конкретно обвинять, потому что из какого ведомства виновники этой неразберихи — неизвестно. Не исключено, что и с нашей стороны имела место обычная безалаберность — пора бы уже подсуетиться и научиться заранее все обговаривать, с кем надо. Да ведь беда еще в том, что до принимающих решения персон достучаться ох как трудно… Впрочем, больше ни слова о неприятном.
К стыду своему или к счастью, я впервые оказался в этом краю, будто бы восставшем из волшебной сказки. Поэтический дар Важа Пшавела — пейзажиста явление непревзойденное на мировом уровне. Мастеров пейзажей статических мы знаем и ценим, восхищаемся их духовной зоркостью. Но пейзаж, исполненный движения и внутренних конфликтов — явление редчайшее. Вспоминается Пушкин с его шедевром «Зимний вечер». А еще? Как говорится, дайте время подумать.
Важа Пшавела облекает богатство и певучесть народной речи в чеканность форм безукоризненно чистого и благолепного литературного языка. В своих произведениях поэт непостижимым, только ему ведомым путем объединяет нарисованные точными штрихами этнографические картины с мифологическими явлениями. Одна из магистральных линий его творчества — экскурсы в историю и размышления об испытаниях, выпавших на долю грузинского народа. Но все же главный художественный интерес Важа Пшавела представляли собой, особенно в его эпических произведениях, дилеммы: человек и общество, человек и природа, любовь и долг, а в его шедеврах — «Алуда Кетелаури» и «Гость и хозяин», «Змееед» на первый план выходит конфликт между личностью и общиной, исповедующей законы предков…
Обо все этом думалось во время прогулки по залам музея Важа Пшавела, в центре Чаргали, где установлена внушительного размера статуя поэта в виде головы на пьедестале, а за ней, на прилавках, — множество миниатюрных ее слепков, охотно разбираемых туристами. В уютных и со вкусом оформленных залах музея — разложенные под стеклами стендов зарубежные издания Важа Пшавела на восточнославянских и западноевропейских языках, отдельный стенд посвящен фотографиям переводчиков его поэзии на русский язык. Это — Н. Тихонов, М. Цветаева, В. Урушадзе, Б. Пастернак, Н. Заболоцкий, А. Тарковский…
На других вертикальных стендах — тематические собрания живописи и графики — иллюстрации к поэмам и прозе Важа Пшавела, сцены из спектаклей и декорации к постановкам пьес по его произведениям; афиши, в том числе кинофестивалей, где демонстрировались фильмы о жизни и творчестве великого Важа; вдоль стен и по углам — барельефы и скульптурные изображения поэта… Отдельная часть экспозиции — картины маслом. И здесь — богатый выбор, но вот портрета Важа Пшавела из сухих стеблей пшеницы, приобретенного мной у самобытной художницы Наны Бердиашвили, в музее нет. А мою «домашнюю» экспозицию портрет этот по возвращении украсил.
Впрочем, рано еще о возвращении. Продолжим осмотр. Ближний круг, родня и генеалогическое древо Луки Разикашвили. Особое внимание привлекают рукописи шедевров, переписанные каллиграфической вязью.
На выступлениях музыкантов и ораторов с террасы дома Важа Пшавела наибольший интерес вызвало слово руководительница чечено-ингушского сектора тбилисского «Кавказского дома» Меки Хангошвили. Она поведала, что в Назрани именем Важа Пшавела назван один из проспектов. «В 2002 году, в тяжелейшие для Чечни дни, в Грозном вышла в свет биография Важа Пшавела. В Панкисском ущелье скоро будет установлен памятник героям поэмы «Гость и хозяин». И, наконец, я верю, что недалек тот день, когда и столицу Чечни украсит памятник Важа Пшавела», — сказала Мека Хангошвили под аплодисменты участников торжества и зрителей.
— Даже в те времена, когда национальные праздники в честь наших великих мастеров словесности находились под угрозой отмены под влиянием глобализаторов, удалось сохранить нам «Руствелоба» и «Важаоба», — сказал с присущей ему эмоциональностью председатель Союза писателей Грузии Резо Мишвеладзе. — И теперь есть надежда, что литературные праздники станут все более масштабными и многообразными, что их организация из года в год будет все лучше, а программа — насыщенней.
На концерте с успехом выступили как детские вокально-хореографические, так и взрослые вокальные ансамбли.
Из других выступлений запомнилось слово Салиха Гуртуева. «Несмотря на все исторические испытания, обрушившиеся на Грузию, вы высоко держите планку литературного творчества — честь и хвала за это грузинским писателям», — сказал наш друг, живущий за хребтом Кавкасиони.
— Мы — словесники Кавказа, наследники могучего духа поэзии Важа Пшавела, сурового и правдивого, как эти величественные горы, — отметил в своем приветствии Эрдни Эльдышев.
— Все границы проходят только через наши сердца, а в них нет ни виз, ни таможен, и мы будем оставаться друзьями и братьями, несмотря на бури выпавшей на нашу долю эпохи, — такой щедрой метафорой запомнился выступивший на празднестве Бадрутдин Магомедов.
А в заключение мероприятия сопредседатель СП Грузии Маквала Гонашвили вручила почетным гостям — Салиху Гуртуеву, Бадрутдину Магомедову и Эрдни Эльдышеву почетные дипломы от имени главной писательской организации Грузии.
Внезапно послышался перестук-перетоп и азартные голоса — победитель мальчишеских скачек падает в объятия болельщиков и, по-видимому, родственников; «огнедышащий» жеребец разделяет приятную участь лихого всадника. Параллельно возникают «скачки» журналистов-телевизионщиков, устремляющихся с камерами и микрофонами к подъехавшему кортежу премьер-министра Ираклия Гарибашвили. Глава правительства оказывается рядом с моим «подопечным», господином Бадрутдином, обменивается с ним рукопожатием и несколькими любезными фразами.
И тут-то мы узнаем новости весьма содержательные: премьер сообщает, что в Грузии учреждена премия имени Важа Пшавела в области литературы. И ее денежный эквивалент не символичен, как для лауреатов других премий имени грузинских классиков, кроме Шота Руставели и Ильи Чавчавадзе. Обладатель премии Важа Пшавела, которая будет выдаваться в два года раз, получит золотую медаль и денежный приз в размере 10 000 лари. Чувствуете разницу? Особенно чувствуют ее лауреаты премий имени Галактиона Табидзе, Иванэ Мачабели и других наших мастеров словесности. Таким образом, идея об учреждении достойной премии имени Важа Пшавела, высказанная Бидзиной Иванишвили, нашла свое воплощение. А затем Ираклий Гарибашвили присутствовал на другом действительно важном, особенно для местных жителей, событии: открытии моста, соединяющего село Чаргали с церковью.
Мы же, писатели и гости праздника, разбрелись кто куда: одни на традиционный концерт, другие на импровизированную выставку народных ремесел и прикладного искусства, прямо под открытым небом, третьих потянуло на спортивные состязания. Я же устремился к домику из грубо тесаного камня, с покатой, характерной для бытовой архитектуры этих мест, черепичной крышей и двумя трубами. Внутри его — кувшины, утварь, очаг с догоревшей золой… Все — как было более ста лет назад. Здесь провел великий Важа 27 последних лет своей жизни. Здесь, вынужденный оставить учебу в Петербургском университете из-за нехватки денег, поэт пас овец, ходил на охоту, рубил лес, землеробствовал и тем содержал семью — на литературные заработки решить эту задачу было невозможно. По этой вот дороге, забросив за плечи хурджин с провиантом, пешком или на перекладных спускался он в Тбилиси, где пристраивал в печать свои шедевры (в полной мере общепризнанные таковыми лишь много позднее). У этого очага, возможно, были написаны строки об орле-одиночке, вступившем в поединок с вороньей стаей…
Важа Пшавела был человеком непреклонным в своих убеждениях. Обостренное чувство справедливости заставляло его нередко и кулаки в ход пускать, выступая в защиту бесправных и обездоленных. Сохранилось предание, как в петербургской бильярдной гордый горец навешал тумаков некоему плутоватому игроку, и как тот явился к нему наутро с бутылкой шампанского, и как заявил, что является действующим чемпионом Европы по французской борьбе, и хотел бы узнать, кто его отдубасил накануне…
Рассказывают, что, умирая в тифлисской больнице, Важа Пшавела изъявил последнее желание: положить его на пол, покрытый свежей соломой, чтобы уйти в мир иной, вдыхая родной ему аромат травы. И оказавшись на этом смертном, но блаженном ложе, испустил дух тихо и без мучительной агонии.
Почему я создан человеком? Почему, исполненный красы, В сонме туч, в высоком мире неком Не рожден я капелькой росы?