Стихи Натальи Вареник в переводе на французский Афанасия Ванчева
- Подробности
- Категория: Произведение месяца
- Дата публикации
- Автор: Kefeli
- Просмотров: 3034
Французский поэт Афанасий Ванчев ( Аthanase Vantchev Thracy) много и плодотворно занимается переводами.
Он перевел на французский язык произведения многих поэтов из разных стран мира.
Афанасия Ванчев удостоен многочисленных национальных и международных литературных премий, в том числе Гран-при поэзии Solenzara и Гран-при поэзии имени Пушкина.
Он является лауреатом Французской академии, членом Болгарской академии наук и искусств, членом Бразильской литературной академии, членом Европейской академии наук, искусств и литературы, почетным доктором Университета Велико Тырново (Болгария) доктором honoris causa Бразильской литературной академии, представителем французского министерства иностранных дел.
Athanase Vantchev de Thracy член Французского ПЕН-клуба, член Societe des gens de Lettres de Frrance (Союза французских писателей, член Дома Литераторов и литературы, вице-президент Международного движения Poetas-дель-Мундо, и т.д.
Он был награжден высшей наградой болгарского государства, орденом Стара-Планина. Его стихи переведены на несколько языков.
Предлагаем вашему вниманию стихи Натальи Вареник в переводе на французский язык.
Сплин
Это слово нездешнее «сплин»,
Словно треснувший древний бокал,
Или строгость фамильных картин,
Или пики обветренных скал,
Или дюн сиротливая гладь,
Или вереск печальных равнин –
Все, что может язык передать
Словом странно-пленительным «сплин»…
Разоренных поместий следы,
Скакунов чистокровных галоп,
Шелест женских одежд у воды,
Гулкий выстрел, нацеленный в лоб,
Сплин о том, что вернуть не дано,
Сплин о том, что ушло в никуда,
Как пролитое в землю вино,
Как пронзившая сердце беда.
SPLEEN
Le mot spleen n’est pas d’ici,
Il rappelle un très vieux bocal fêlé,
L’austérité des tableaux familiaux,
Les pics rocheux fouettés par les vents,
La surface lisse des dunes solitaires,
Les bruyères des plaines mélancolique – n
Tout ce qui la langue peut exprimer
Par ce mot étrange et captivant de « spleen »…
Les vestiges des manoirs tombés en ruine,
Le galop effréné des purs-sangs,
Le bruissement des atours feminins au bord de l’eau,
Un tir bruyant visant le front,
Spleen causé par ce qu’on ne peut rappeler à soi,
Spleen causé par ce qui tombe dans le néant,
Comme du vin répandu sur la terre
Comme un malheur qui a transpercé un cœur.
Эммануэль
Мы заехали в странный тоннель –
Нет ни сзади, ни спереди фар…
Назови меня «Эммануэль»,
А тебя назову я – «Жерар».
Поцелуй, как ромашку, сорви,
Закажи голубое ландо…
В этих джунглях не знают любви,
Здесь любить не умеет никто.
Тут ругаются, пьянствуют, спят,
Нет любимых – одни мужики.
Здесь не ловят пронзительный взгляд
И не прячут дрожащей руки.
Тут до одури – водка и снедь,
И бессмысленно тянутся дни,
Здесь давно разучились краснеть…
Что же знают о жизни они?
Прикасаясь к моим волосам,
Умоляю – запомни одно:
Ты сейчас дегустируешь сам
Каждый миг, каждый жест, как вино.
Умоляю тебя – не спеши.
Нам – любовь, им - оставим постель…
Даже в этой проклятой глуши
Называй меня «Эммануэль».
EMMANUELLE
Nous sommes entrés dans un étrange tunnel –
Pas de lueur de phares devant ou derrière nous ...
Appelle-moi « Emmanuelle »
Et je t’appellerai « Gérard ».
Embrasse-moi comme une marguerite, cueille-moi,
Commande un landau bleu ...
Dans cette jungle, on ne connaît pas l'amour,
Ici, personne ne sait aimer.
Ici, on s’injurie, on boit, on dort,
Pas de femmes aimées, que des hommes.
Ici, personne ne s’inquiète du regard perçant de l’autre,
Personne ne cache ses mains tremblantes.
Ici, jusqu’à l’abêtissement règnent vodka et mangeaille,
Et les jours qui se suivent, inutiles.
Ici, on a oublié depuis longtemps de rougir ...
Que savent-ils, tous ces gens, de la vie?
Touchant mes cheveux,
Je te prie – rappelle-toi une chose :
À présent, tu dégustes toi-même
Chaque moment, chaque geste, comme du bon vin.
Je t’en prie - ne te hâte pas !
À nous le vrai amour, à eux la couche…
Même dans ce maudit désert
Appelle-moi « Emmanuelle ».
Аэропорт
Значит, пора! Стюардесса глядит настороженно.
Словно сигнал, загорелось над нами табло.
Вновь нас с тобой разделяют чертою таможенной.
Все пополам – и прощанье, и боль, и тепло.
Как я боюсь этих залов, так схожих с ангарами,
Этих заморских названий «Люфтханза», «Эль-Франс»…
Кладь на тележках, скамейки с застывшими парами.
Тех, кто транзитом, и близких, впадающих в транс.
Как я боюсь закричать, позабыв о приличиях,
Как я покорно иду, вспоминая улыбку твою,
В хмурое поле, где демоны с крыльями птичьими
Ласково смотрят, как будто бы служат в раю.
AÉROPORT
Il est donc temps ! L'hôtesse semble très inquiète.
Comme un signal au-dessus de nous s’allume le tableau.
De nouveau nous sommes séparés par la ligne de la douane.
Nous partageons tout à parts égales : l’adieu, la douleur, la chaleur.
Comme je crains ces salles immenses semblables à des hangars,
Ces noms étrangers « Lufthansa », « Air-France » ...
Chariots à bagages, bancs où sont assis des couples figés.
Des gens en transit et des parents en état de transe.
Comme j’ai peur de crier, oubliant toute bienséance,
Comme j’avance toute soumise, me rappelant ton sourire,
Dans les champs sombres où des démons aux ailes d’oiseaux
Me regardent avec gentillesse, comme s’ils travaillaient au paradis.
* * *
Я мечтаю о том,
Что случится потом –
Через тысячи тысяч лет.
Как пройдет сквозь меня,
Светлым ливнем огня
Неземной и незримый свет.
Там мы будем вдвоем
В чудном замке твоем,
Ты и я – никаких преград.
Мы отправимся в путь,
Не тревожась ничуть –
Это рай или это ад?
Вихрем огненным нас
Вдруг окутает вальс,
Вскрикнем листьями на ветру.
Осень хлынет в окно,
Перебродит вино
И свеча догорит к утру.
Из пустого окна
Вдаль дорога видна,
По паркету летим, скользя…
По течению плыть,
Тосковать и любить –
Ни свернуть, ни уйти нельзя.
Кто любил и страдал,
Тот счастливым стал
Через тысячи тысяч лет.
Там, где все мы равны,
Нет ни звезд, ни луны,
Неземной и незримый свет
* * *
JERÊVE
Jerêve
À ce qui se passera ensuite –
Dans mille milliers d’années.
Comment passera à travers moi,
Comme une averse de feu,
La lumière éthérée et invisible.
Nous serons ensemble
Dans ton merveilleux château,
Toi et moi – sans aucun mur entre nous.
Nous nous mettrons en route,
Sans nous soucier en rien
Si elle traverse le paradis ou l’enfer.
Comme un tourbillon de feu
Nous entraînera soudain une valse
Et nous gémirons
Tels des feuilles dans le vent.
L’automne se précipitera par la fenêtre,
Imprègnera le vin,
Au matin, s’éteindra la bougie.
De la fenêtre vide
On verra s’étirer au loin la route
Et nous parcourrons
La moitié du parquet, en glissant…
Nager avec le courant,
Être tristes et aimer
Sans pouvoir s’en retourner,
Sans pouvoir s’enfuir.
Celui qui a aimé et souffert
Deviendra heureux
Après mille milliers d’années,
Là où nous serons tous égaux,
Où il n’y aura ni étoiles ni lune,
Que la lumière éthérée et invisible.
* * *
Догорает свеча. Во вселенной темно,
Как в провале пустого колодца…
Наши губы – последнее в мире звено.
Неужели оно разомкнется?!
Пролетают над нами, в тумане паря,
Не рожденные песни и дети,
Омывают нам ноги прибоем моря
На висящей, как капля, планете.
Мы хотели любить, но распались вокруг
Чувства, связи в период распада.
И рассыпались атомы сцепленных рук
На пороге грядущего ада.
Не для нас – для других приготовлено вновь
На отравленных простынях ложе.
Прокаженная, ходит по свету любовь,
Бубенцом отгоняя прохожих.
* * *
La bougie se meurt. Sombre est l’univers
Comme le trou d'un puits tari ...
Nos lèvres sont le dernier maillon dans ce monde
Pourrait-il se rompre ?
Errent au-dessus de nous, déchirant le brouillard,
Les chants et les enfants pas encore nés,
Les grandes marées lavent nos pieds
Sur la planète suspendue dans l’éther comme une goutte d’eau.
Nous voulions aimer, mais autour de nous se sont effondrés
Sentiments, échanges et compréhension.
Se sont éparpillés les atomes de nos mains unies
Sur le seuil de l’enfer qui s’approche.
Ce n’est pas pour nous, mais pour les autres
Qu’on dresse des lits avec des draps imbibés de poison.
L’amour comme un lépreux arpente cette terre
Faisant s’écarter les passants avec une crécelle.
* * *