Чтоб стать однажды, с высоты годов, отцом одной, но гениальной строчки...
- Подробности
- Категория: Олег Зайцев
- Дата публикации
- Автор: Kefeli
- Просмотров: 1769
Под записью отъявленных чернил,
Под тяжестью больших и малых сплетен,
В одном уверюсь точно: не чернил,
Иных не продавал, засим и беден.
Вгрызаясь в скорлупу вчерашних дел,
Цепляясь за кору людского быта,
От этой спешки явно обалдел
И рад, что колесо моё разбито.
Даль бесконечна, я упасть готов,
Порвав свой бег на лоскуты, на точки,
Чтоб стать однажды, с высоты годов,
Отцом одной, но гениальной строчки.
***
Круговорот вещей в природе
Я в полной мере ощутил:
Ища к мирскому тягу вроде,
Вдруг стал приверженцем кадил.
У меркантильности в ловушке
Застряв, я потакал себе,
Стреляли даты, как хлопушки,
И сердце плавилось в борьбе.
За бесконечными мечтами,
За разнотравьем мелких тем,
Я стал жить не владу с устами,
В разладе с мыслями затем.
И колыхался мир предметов,
Как марево в моём мозгу,
Но раз духовности изведав,
К иному — точно не смогу.
Пусть ладан вспарывает ноздри,
Пусть от него в глазах чадит,
Но убеждён: молитвы остры,
Душевны — в них небес кредит.
И от креста бежать не стану,
И от поклонов у икон,
Так крепнут корни непрестанно,
Так жили предки испокон.
***
Мне что-то шепчет ветер по утрам,
И колыбельной на закате шорох,
Что в шуме этом: эхо чьих-то драм
Или людских надежд нещадный морок?
Маячат, словно ветка впереди,
Стучат по крыше — раненая птица, —
И сердце разрывается в груди,
И разум не желает подчиниться.
Но вслушиваясь в стрёкоты цикад,
Но вглядываясь в меркнущие блики,
Я уношусь мгновенно вдаль за МКАД,
Я покидаю город многоликий.
Блуждаю мыслью там, где воспарил
Эфир, где он опять рождает звуки,
Где мне как будто кто-то пару крыл
Приделал, где созвездия упруги.
Пружинят эхом призрачную мглу,
Рождая сонм шумов и междометий,
Фантазии мои опять в углу
Забились, словно чьи-то птицы в клети.
***
На фоне смерти меркнет всё,
Не меркнет лишь стихов стихия,
Что впереди? Как повезёт,
Но по воде пущу круги я.
Нет, не грущу: не тот сезон
И обстоятельства не дремлют,
Но, беглой мысли вунисон,
С небес спускаюсь вдруг на землю.
Строфою окропить спешу
Листа немыслимые дали,
И снова, не для куражу,
Мне строчки глубины придали.
Ныряю в жизни белизну,
Выискивая в ней причуду,
То соль события лизну
И словом сдобрить не забуду.
То в омут образов и снов
Потянет непреодолимо,
А я по-прежнему готов
Не проходить метафор мимо.
Отбросив века суету
В погоне за духовным хлебом,
Я, как ракета или «ТУ»,
Душою вновь взлетаю в небо.
***
Отмеряв жизни тоненький лоскут,
Примерив все победы, неудачи,
Всевышнему я бытие своё на суд
Представлю. Только небо не заплачет.
А громко зарыдает в три ручья,
И, тучами гонимый, как скитальцы,
Вновь всматриваться буду: доля чья
Намотана на роковые пяльцы?
Всё прошлое суконным полотном
Накроет с головой, и будет сниться,
Что где-то позабыл в краю родном
Мечты, что променял на чьи-то лица.
Мелькают взгляды, вереницы глаз,
Рождая монологи и тирады,
Но меркнет свет, закат уже погас,
И небеса приблудному не рады.
Трещит по швам и разрывает ткань
Судеб людских, как вызревшие почки,
Ты, небо, сильно грешного не рань,
Заплатой станут пусть мои отсрочки.
***
Посмотрите на наши простые лица —
Нам долдонят давно одни небылицы,
Приучив, как животных, к казённой пайке,
Всё внедряют в сознанье чужие байки.
Испражнениям нищего духом внемлем,
Устремляемся к неизведанным землям,
И, не зная, что может быть по-другому,
Мы от счастья такого впадаем в кому...
Запашок ли диктатора нам приятен,
Или в душах давно уж нет белых пятен,
Только стрелочник вдруг становится ближе,
Чем Эйфелевой башни игла в Париже.
Ждём мы чуда и веры от атеиста,
Чья надежда вся, как ОМОН плечиста,
Погрохочет щитом да потопчет глухо,
И ударит Вере, Надежде в ухо.
Будут всем до кишок вытряхивать нервы,
И не важно уже, кто сорвётся первый,
Только дробью, стоном наполнится эхо:
Станет нации точно уж не до смеха.
В три погибели душу свою скукожив,
В храме снова склоняемся: «Как же, Боже в
Час бесчестья, насилия, лжи и скверны
Обозначить маршрут единственно верный?..».
Он безмолвствует, но не молчат кликуши,
Нам с экрана они повсеместно в души
Льют помои и грязь сгребают нещадно,
Снова что ли утрёмся, ответим «ладно»?
***
Нам пятиться и рак не завещал,
И щука замутить не звала воду,
А лебедь, как нечаянный причал,
Не обещал нам солнце в непогоду.
Но почему тогда, скажите мне,
Я конформистов вижу повсеместно,
Держащихся уверенно вполне
Любых мировоззрений нам известных?
И отчего так жуликов полно,
От проходимцев стало, прямо, тесно?
Всё мутят, тянут общество в даль, но,
Что ждёт за горизонтом — неизвестно.
Где высота и луч надежды где,
Когда порыв достойных станет общим?
Вся тянем руки, души вдаль — к звезде,
А здесь молчим или тихонько ропщем.
Куда там щуке, лебедю куда,
Их не учили митингам и дракам,
Но мы-то, мы за что же, господа,
Иным даём себя поставить раком?!
***
Я в звёздном сияньи читаю загадку,
Я вижу в созвездиях ребус небес,
Мерещится, что во Вселенной украдкой
Невидимый кто-то исплакался весь.
Слезами летят метеоры на землю,
Горошиной катится в небе болид:
Я тихо ему, Неподвластному, внемлю
И осознаю, что, конечно, болит.
Попробуй сдержаться, когда под тобою,
Двуногие твари, себя возомнив
Богами, снуют по планетам гурьбою,
Топча благолепие солнечных нив.
Когда, изуродовав тело земное,
За тело небесное смело взялись,
Забыв об Атрахисе, Напишти, Ное,
Ракетой плюют в непроглядную высь.
Терзается небо пред выбором новым:
Всё заживо сжечь или снова потоп?..
Шифровки небесной опять не уловим
Мы смысла, чтоб выжить, исправиться чтоб.
Кроссворд вдруг осилю у россыпи звездной —
Прошепчут разгадку Вселенской беды:
Одумайтесь, люди, пока что не поздно…
Узнал?! Так попробуй их сам убеди!
Спасти человечество — вот ведь забота,
Но, видя дрожащих небес окоём,
Глаза в нём ищу безнадёжно кого-то:
Теперь мы ночами рыдаем вдвоём.
***
У лазурного берега теша мечту,
Ясным взором лаская кипящие волны,
Я сидел и рассеянно думал про ту,
Чьи глаза и безбрежны, и пламенем полны.
Я сидел, набегала волна на волну,
Солнце мягко плескалось в дали безмятежной,
Только мысли мои были все про одну,
Чей и голос, и кожу лелеял я нежно.
Повстречались и вдруг увлекла за собой,
Обояв-обольстив ворожея-русалка,
Был я словно помечен и проклят судьбой,
Хоть ушедших мгновений по-прежнему жалко.
Ни в пучину нырнуть, ни оставить круги:
Как ребенок, как кошка, как деревце льнула,
Поздно каяться, ведь безвозвратны долги,
Полюбил, но в чужих простынях утонула.
Нет, не только спасает, казнит красота,
Хоть стремясь уберечься, кричу «пощади», но
Вновь у чёрствого берега ранит мечта,
Взор мутнеющий волны пронзают нещадно.
***
Тянут меня в виртуальную жизнь,
Я же — реальную предпочитаю,
Знаю, любой на неё положись,
Станет могуч, как хребты Алатау.
Тэгами мне не заменят ключей,
Слов ключевых, чтобы к сердцу пробиться;
Спросит когда-нибудь кто-то «ты чей?»,
Будет ли чист мой ответ, как криница?
Буковки клавиатуры взасос
Я не целую мусолящим пальцем,
В мир виртуальный вдруг выпалю "SOS!",
Чувствуя в материальном — скитальцем.
Только молчит мой экран, как немой
Или слепой, и мигает курсором,
Ящик заспамлен нещадно не мной,
Я ж отдохнуть убегаю к озёрам.
И, окунаясь в озёрную тишь,
Слушая шелест берёз у отрогов,
Осознаю, мне обычная мышь
Ближе всех сайтов, порталов и блогов.
***
Свирепый гул слепой стихии,
Когда дождя на землю — шквал,
Я ощутил: часы лихие
Вдруг по карманам рассовал.
Располасовано, как жертва,
Стреляет небо из мортир…
Не скрыться за безумьем жеста,
Я примеряю вновь мундир.
По крыше — град из спелых яблок,
Грохочет кононадный гром,
Под натиском кажусь я жалок
Природе, чувствуя нутром,
Что в круговерти поединка
С незваной бурей буду я
Сражаться на один один, как
Спартанец, лика не тая.
Цежу сквозь зубы междометья,
И ставлю тазики, как бронь,
Промокли шторы, — эх, заметь я
Чуть раньше, — их тогда не тронь.
Под водяной завесой бури
Я промокашкою стою:
Не без потерь, но в этом туре
Не сломлен, выстоял в бою.
Протягиваю руки к струям, —
Я к рукопашному готов —
И лишь тазам, бадьям, кастрюлям
Мерещатся слезинки вдов.
По форме не успев петлицы
Наглухо застегнуть, узрел,
Как вдалеке зажглись зарницы —
Пал горизонт от солнца стрел…
И вдруг рассеялись армады,
Сошёл на нет дождя поток —
Я победил: фанфар не надо —
Живительной воды глоток.
***
Подошва, как древесный срез:
По миллиметрам мерю вёсны…
Жизнь привязалась — позарез
Ей нужен мой бедлам несносный.
Но в чехарде рутинных дел
И в частоколе разговоров
Нежданно цели разглядел
Судьбы, её лихих узоров.
И, вдруг узрев такой расклад,
Прочувствовав всем нервом спешку,
Я ощутил, что стал крылат,
Что не похож ничуть на пешку.
Хожу не гоголем, ладьёй
Плыву, одолевая мели,
Ища не ключик золотой
И сказочной судьбы Емели…
А корни кровного родства,
Что б навести порядок в парки,
Лишь только сыплется листва
В моём слегка увядшем парке.
Лишь только дерева шумят,
Как эхо чьих-то ближних судеб,
Каблук мой сточен и помят,
За что сапожник не осудит.