Поэзия

Подробности

Категория: Юлия Шекет

Дата публикации

Автор: Kefeli

Просмотров: 2303

Пересказ

Застрелился, спился, устал и бросил совсем писать

С кем сумел поссорился, попросил ещё пятьдесят

Разучился спорить, стеснялся просить, принимали за спесь

Возвращался, садился за стол поставить P.S.

Сторонился пособий, подспорий, пассажиров, пассажей, псов

Опустил себя ниже распоследней из чашек весов

Не раздевшись, валился, не успев в постель превратить кровать

Но постскриптум всё не появлялся, приходилось снова вставать

2006-е июня

дети клюют шелковицу мягкий асфальт в чернилах

лето и лето взял бы поймал их сравнил их

только не хочется пальцем капустниц пыльцу

лето и лето их сумму видать по лицу

лёгкие вольные школьники липа и липа

в солнечной кляксе всплески качельного всхлипа

я говорила о том в девяносто втором

многая лета держите меня всемером

плохо же ты пословицу помнил ледачий камень

голубь клюёт шелковицу в Лету асфальт стекает

лист приземляется в клей леденей глазей

римлянин мля твой валится колизей

стоило ли ломиться-то было или приснилось

еле надкушенный плод далее прелость и гнилость

лезет и лезет хоть ты на печи тридцать три

года лежи ты же знаешь оно изнутри

лето плюс лето сентиментальный твой кладезь

плачь моя прелесть не улетай моя сладость

пусть оно выглядит слева как ливень соплей

лето на улице телу теплее теплей

Бывает

Всякий живущий один иногда мечтает о компаньоне,

О разделеньи труда, чтении вслух и совместном бульоне,

Однако здравомыслящий одиночка понимает: та,

Совместность бывает та ещё маята,

По голове заезжающая маятником настроений,

Несварений, днейрождений, на деятельность построений,

Ну его к монахам, вздыхает тогда одиночка,

Какая тихая ночка.

Всякий живущий в семье, бывает, мечтает о воле,

Как шерстью заросший зубр в зоопарке о чистом поле,

Однако трезвомыслящий семьянин понимает: фух,

На тех воздусях привольных, бывает, настолько хватает дух,

Причём неожиданно, исподтишка, за жабры, под рёбра,

Посредь работ или радостей зуб вонзает как кобра,

К чёрту такую свободу, к ангелам падшим,

С нею не сваришь каши.

Всякий живущий, бывает, руку ошпарит, картошку пожарит,

Каждый однажды, бывает, что-то соображает,

Однако смертный любой потом говорит: ой,

Бросило в дрожь, неладное с головой,

Пойду прогуляюсь, просплюсь, наоборот, промочу горло,

Но сердце сердится: не, брат, я ж помню, как тебя пёрло,

Не ври себе, вариантов уже не осталось,

Встань и танцуй свой танец.

Апология непросвещённости

Чукча вам не читатель, не слушатель и не зритель.

Чукча не реагент на крик «Ухты, посмотрите!»

Чукча есть тайный агент марсианской разведки.

Он контактирует с нею сидя на ветке.

Чукче дают на пробу мораль, политику и искусство,

Он говорит: «Однако, в тайга целовек, а в пустыне пусто».

Ему кричат: «Почем ты знаешь? Пальцем ткни, докажи делами!»

«Сюствую», – отвечает чукча и пожимает крылами.

***

Музыка – это такой предмет:

В воздухе есть, а на пальцах нет;

Хочет дымится, а хочет – искрится

Немилосердная эта сестрица.

Музыка – это такой момент:

Стены не держат, не ловит цемент;

Словно в вине растворилась корица –

Это событие не повторится.

Музыка – это полный привет,

Переход на невидимый спектру свет;

Вся умца-умца и вся ламца-дрица

В твоей крови уже серебрится…

Во второй половине

Возле отдела молочных продуктов тебя обливает холодом,

Две тележки в узком проходе грозят баталией.

Ты мусолишь список: купить того и сего и хересу.

И тут ни с того ни с сего думаешь:

                                           это же жизнь,

                                                      и она сейчас,

                                                             и она продолжается.

До бордюра – ровно три секунды красного светофора,

Черный фикус в желтом окне фиксирует резкость.

Уже и белое, и оранжевое неторопливо село за городом.

И вдруг ни к селу ни к городу думаешь:

                                                         это же жизнь,

                                                                  и она вот тут,

                                                                       и она – все еще.

От касанья ключа дверь кричит преувеличенно громко,

Как соседи, в чью любовную сцену хочется вставить: «Не верю».

К борщу сметану таки забыла, ладно, и так супер.

И вот

      ни в борщ ни в красную армию

                                                     думаешь:

                                                                 жизнь –

***

Если однажды тебе приснится высокий склон,

А на нем сплошное счастье высоких стен,

Не думай, что это был город N: то не он,

То твое желание перемен.

Если ты туда устремишься, то будь готов

К тому, что пейзаж не слепок, не снимок снов,

Что реальность - она везде не таких цветов,

И чувства будут сильны, но других тонов.

Если однажды тебе приснится другой человек,

Говорящий что-то с прямым попаданьем в грудь,

Диалог все равно не продолжится далее век:

То твое желанье чего-нибудь.

Если ты устремишься ловить его прототип,

Будь готов поймать его целым во всей красе:

С чемоданом привычек, собачек, тараканов и рыб,

Любовью к дневному сну и ночной колбасе.

Если однажды тебе приснится другая жизнь,

Или останься в ней, или в свою проснись.