Поэзия

Подробности

Категория: Ева Шателей

Дата публикации

Автор: Kefeli

Просмотров: 2161

тяжелым бутоном 
от холода пьяный 
качается голос 
в пространстве над нами 
а я — оригами 
овца мураками 
я — то, что не следует 
трогать руками 
* * *
Опасаюсь горячего утра. 
В голове — разноцветные перья — 
Кувыркаются, мягко кружа. 
Красно-синие. Утро за дверью. 
Голубые. Пусть ночь не уходит. 
Изумрудные. Жёлтые с черным. 
Прячусь. Спрятала взгляд в потолок. 
Перья рвутся наружу упорно, 
В голове — разноцветный комок, 
Бьются в горле, стучатся в глаза: 
Антрацит, гуммигут, бирюза…
* * * 
у дерева нету автора 
кроме ветра 
у дерева нету автора 
кроме глины 
в которую входит дерева 
корень длинный 
на много 
метров 
у дерева нету вектора 
кроме жизни 
* * * 
А небо кричит, плачет 
И это, конечно, значит, 
Что стремный процесс начат, 
Что небо рожает меня. 
Отходят небесные воды, 
Подходят небесные роды 
И слышно небесное: «Кто ты? 
Дай я на тебя посмотрю».
Тучное небо дышит, 
Довольное тем, что вышло. 
И нежно шепчет чуть слышно: 
«Как на отца похож...»
* * * 
я пишу на оборотах 
набираю обороты 
окаянная свобода 
рвется горлом словно хохот 
вместо сердца красный бубен 
с золотыми бубенцами 
ночью славный праздник будет 
будем сами будем псами 
излучающими радость 
будем солнечные змеи 
знаешь ты уже сияешь 
и зрачки твои светлеют  
* * * 
небо брезговало нами 
мы ходили к океану 
небо баловалось снами 
мы цедили их из крана 
из оранжевых стаканов 
пили залпом — напивались 
били стекла и стаканы 
на проблемы нарывались 
а потом любили небо 
а потом любили море 
и конечно же друг друга 
и конечно же бесплатно 
* * * 
комариный укус на запястье корицею пахнет 
бесконечные дни наполняются светлой разлукой 
чем светлей тем мучительней горше больнее и глубже 
даже море не в силах ее растворить до конца 
* * * 
Туман, пелена, дурман, белена 
Вспоминать не велено, 
Ожидать не велено, 
Да каюсь – грешна.
Полынь, лебеда, забава — беда 
Побороли либидо, 
Баловались лепетом —  
Ни сна, ни стыда. 
* * * 
от теплых гроз навеселе 
я вся дрожу, ведь я — река 
и я бегу к тебе-скале 
я разобьюсь наверняка 
и вновь сольюсь, воскресну, чтоб 
к другой скале бежать взахлеб 
* * * 
Танец солнца в паутине, 
Трепет, дрожь прохладных линий. 
Где-то рядом бродит лихо. 
Скромно, в черном, как вдова, 
Словно "черная вдова" —
Я почти как паучиха —  
Улыбнусь тебе - едва, 
И коснусь тебя – едва, 
Мягко-мягко, тихо-тихо. 
В белой чашке синий чай — 
Это свет октябрьских утр. 
Больно, но могу терпеть — 
Прорастают крылья 
внутрь. 
* * * 
не важно, как зовут жонглера 
откуда родом — тоже мелочь 
и чьи он песни исполняет 
пускай тебя не беспокоит 
важнее то, что на минуту 
ты прикоснешься сердцем к чуду 
ты на минуту станешь звуком 
быть перестанешь человеком 
жонглер прекрасен и опасен 
не важно, где его невеста 
ты на секунду станешь дрожью 
руки струны его гитары 
а утром станешь молоком и поцелуешь злые губы 
войдешь в него тремя глотками 
жонглер, конечно, не заметит 
* * * 
только на черных шелковых 
спится в начале осени 
знаешь, меня пугают сейчас 
слишком простые простыни 
нитка жемчуга порвана 
музыка в складках сумрака 
бусины будут твердыми 
выпадет сердце из рукава 
* * * 
В крыльях стучит кровь 
Бьется в сети вен 
Синим огнём ввысь 
Прочь от глухих стен 
В небо смотрю сквозь 
Крыльев моих дождь 
Нервов моих дрожь 
Синей волной — врозь 
В небо смотрю сквозь 
Бьющихся жил пульс 
Крыльев моих плоть... 
Тонкой струной рвусь. 
* * *
в онемевших ладонях 
обнажённое небо 
в небе — тёрпкая небыль 
в небе — тени-скитальцы 
обнажённые руки 
обжигают друг друга 
понимают друг друга 
обнажённые пальцы 
* * *
Вчера в холодной ванной
Был философский камень
Мной найден наконец-то.
Я — философский камень. 
* * *
весна идет на звук 
на сердца нервный стук 
боюсь весны. весной 
положено любить 
а я совсем слаба 
* * * 
гнилая луны глина
проглядывает сквозь шторы
на кухне сижу с мужчиной
мы заняты разговором
какие-такие тайны
я выдам ему случайно
какие-такие ссоры
возникнут меж нами скоро
какие такие фразы
сказали друг другу сразу
как много к нему вопросов
пока мы в плену соблазнов
вы в нем без труда узнали
наследного принца непала
представьте, он выжил и даже
он женится после скандала 
теперь у него из владений
совсем ничего не осталось
достались военным все земли
что милому причитались
все, кроме земли бесплодной
земли, как зима холодной
объехать ее за месяц
ты сможешь в любом экипаже
мой принц не колеблясь даже
подарит ее невесте
и будем мы вечно вместе
в прекрасном пустынном месте
размером с луну с неба
объедем ее за месяц
ведь это и есть месяц
ведь это и есть луна
* * *
белого сахара нет
белая только луна
с чаем она не вкусна
все-таки к чаю бы сахару бы
белого сахара нет
белого шума полна
белая лишь тишина
даром она не нужна никому
черная ночь через час
к черному чаю комплект
белого сахара нет
белые лишь аспирин, анальгин
белая только зима
в белые губы сама
снег поцелует зима
с чаем она хороша натощак
белого сахара нет
есть только зависть в ответ
черная зависть к тому
кто различает другие цвета
* * *
у меня невидимая борода
в нее вплетены мои города
золотые, красивые, сплошь из кремлей
под тяжестью бороды склонилась к земле
голова
у меня невиданная голова
ее вместительность дьяволова
в ней помещается всякая ерунда
в ней помещаются все мои города
и тогда
вечер приходит ночь огни
окна, окна, глаза, голоса
идут по невидимым волосам
але, але, говорите, слушаю
вас слушают уши
самые лучшие
пронто, пронто, очень просто
идут до самых ушей невидимые провода
растут у самых ушей невидимые провода
из них состоит моя борода
в которой невидимые города
* * *
тихо-ха-ха
тихо-тихо-ха-ха
не плачь
придет врачиха
и с нею врач, 
склонятся над койкой с обеих сторон,
скажут вдвоем в унисон:
«в случае похорон
заменим тебе мы отца и мать —
будем над гробом рыдать.
недолго осталось ждать»
отвечу: «спасибо, спасибо»
ушли, а я не спросила,
что можно с собою взять.
возьму, что захочу.
а боль вернулась, и я шепчу:
«иди, иди из живота,
серА, слИзиста и густА
боль к потолку по спирали,
иди туда,
где пустота,
иди за окно,
где темно,
иди в самый центр земли,
чтоб тебя там сожгли
красные элементАли»
вот и послушалась, и ушла,
оставила меня одну.
темная мне тишина скуshна —
чтобы не скуshно — всплакну.
потом я перестану рыдать, устану.
подумаю, что можно с собою взять?
уже не подвластна врачу —
возьму, что захочу. 
* * *
несу тихонько голову
как тазик с оливье
как кубок с мокрым голубем
за красную за голую
замерзшую привязанным
за лапку за побег
все от того что праздники
мадмуазель месье
такое в этом тазике
царит разнообразие
такое оливье
сиреневые кубики
куски моей республики
что б ты ни говорил
захвачена французами
несу большую голову
как кубок с легким голубем
сухим пустым внутри
* * *
не дала кате персиков
не дала винограда
может, ей и не надо? 
* * *
гребаная любовь 
стынет в ладонях дрожь 
я тяжела тобой 
вновь родила (на кой?) 
стих о двоих о двух 
сироты — мысли вслух 
снова — рот в рот — слова 
снова — тобой жива
* * *
желтые круглые вещи
будут вечно
в сердце моем гореть
бесчеловечно и канареечно
ясное дело — солнце
ясен-красен
желтый луны орех
и апельсины, и кукуруза еще
желтые круглые вещи
будут вечно 
в сердце моем кричать
плакать-смеяться, всхлипывать бормоча
ясен пень — пестик, персик
будут петь и
яблоки и алыча
птенчик, бубенчик, лампочка ильича
желтые круглые вещи
будут вечно 
в сердце моем плясать
в кольцах все пальцы и руки в брюки и
полное желтых бусинок