Последняя ночь 2012-го (продолжение)
- Подробности
- Категория: Наталья Вареник
- Дата публикации
- Автор: Kefeli
- Просмотров: 2049
Посвящаю моему любимому светлому человечку Triniti. С любовью!
Глава I. Переход
…Иван выглянул в окно – за стеклами медленно шел снег, кружась миллиардами снежинок, как и тысячи лет назад. Мир выглядел незыблемым и вечным…
Он подошел к дочери, чтобы разбудить девочку, которая – как он верил – перешла вместе с ним в новое измерение. Всю ночь он прислушивался к ее равномерному дыханию, нервно вздрагивал, погружаясь в какие-то бессвязные обрывки снов, и очнувшись, нащупывал в темноте ее хрупкое тельце.
Дочь спала. Что-то странное было в этом сне – она не проснулась, даже когда он отдернул шторы, впуская в комнату ровный, слегка бледный солнечный свет укатанного снегопадом города.
Иван ушел на кухню варить кофе, умышленно гремя посудой, но даже шум не разбудил девочку…
Вдруг ощутив холодок ужаса, Иван подошел к постели, в которой продолжала спать Катюшка.
Он хотел прикоснуться к ней, но не смог – рука соскользнула вдоль ее тела, по какому-то скользкому, смазанному пространству.
Иван остолбенел. Попробовал еще раз – тоже самое – девочка будто бы находилась здесь, но одновременно в другой реальности. Она была жива, спала – это все, что мог определить Иван, прислушиваясь и вглядываясь в медленно перетекающее очертаниями место, где находилось ее тело.
Он с ужасом осознал, что в этом мире что-то все-таки изменилось.
Иван нащупал кнопку пульта телевизора. Все каналы были пусты – менялась только цифра канала под монотонный шум пустоты.
Он вдруг сообразил, что было утро буднего дня, а он еще не слышал шума у соседей за стеной или звука открывающегося лифта. И все же в доме были живые люди – он подсознательно отметил, как пару раз хлопала дверь подъезда. Жизнь продолжалась, но было намного тише, чем обыкновенно бывает будничным утром в центре города.
Набрав на мобильнике номера нескольких знакомых, Иван услышал в ответ либо долгие гудки, либо голос автоответчика, сообщающий, что абонент временно недоступен.
Нужно было спасать дочь. Понимая, что это бессмысленно, Иван все-таки набрал номер «скорой».
Трубку долго не брали, а потом низкий мужской голос (Иван только позже удивился этому обстоятельству) спросил: «Что у Вас случилось?»
Иван принялся сбивчиво и торопливо рассказывать о Кате и всех этих малопонятных вещах. Мужской голос сухо сказал: «Не трогайте ее, пусть спит. Это может продолжаться достаточно долго. Никто вообще не знает – сколько это будет продолжаться? Заприте ее в квартире и выходите в город. Если Вы выжили и звоните сюда – значит, Вы можете быть полезным. Впрочем, сами все увидите…»
Помолчав немного в трубку, неизвестный собеседник добавил: « Если будет плохо, приезжайте в Троицкий монастырь на окраине города».
Только услышав зуммер отбоя в трубке, Иван поверил, что все это, действительно, произошло и с этим нужно жить.
Он еще раз подошел к дочери, убедился, что ее дыхание не прервалось, задернул шторы и запер двери на все замки, будто это могло помочь в данной ситуации.
Лифт не работал.
Постояв несколько минут на площадке, бессмысленно нажимая на кнопку, Иван начал спускаться по лестнице. Лифт застрял на подходе к пятому этажу. Очевидно, это случилось еще ночью, в момент перехода.
Пространство лифтовой шахты было смазано, вытянуто и перекошено, будто отражение в кривом зеркале. Самое поразительное – кабина лифта, закрытая захлопнувшимися дверьми, стала полупрозрачной. Опустившись на корточки, чтобы заглянуть в доехавшую до площадки верхнюю часть кабины, Иван увидел лежащие на полу лифта фигуры двух людей: очевидно, она потеряли сознание или уснули в момент перехода…
На поверхности лифта периодически вспыхивали какие-то электрические разряды или сполохи, пространство было смазанным и расплывчатым, будто полуденное марево…
Задыхаясь от ужаса, Иван кинулся вниз по лестнице, машинально отметив присутствие спящей внизу консьержки – она так и застыла в своем закутке, упав головой на стол…
Распахнув дверь подъезда, Иван вдохнул полные легкие морозного воздуха, зачерпнул ладонью снег и протер им вспотевшее лицо. Снег был обычным – хрустящим, без запаха, а воздух слегка пах озоном, как после грозы.
На стоянке возле дома громоздилась какая-то чудовищная груда металлолома – часть машин была деформирована все тем же необъяснимым явлением, блокируя собой уцелевшие пустые машины.
Присмотревшись, Иван заметил, что в некоторых размазанных авто есть живые люди, он даже нашел спящего ребенка и собаку…
Некоторые машины были перевернуты или торчали дыбом, словно после взрыва, но следов пожара, как это ни удивительно, не было заметно…
Машина Ивана была заблокирована этой пробкой в гараже, поэтому он направился к ближайшей станции метро.
Холодея от вида лежащих на снегу людей, которые, вероятно, были еще живы, он шел, стараясь не смотреть по сторонам. Особенно поразила Ивана целующаяся парочка на углу возле аптеки. Они так и застыли, размазанные по стене дома, обнявшись в последнее мгновение земного летоисчисления…
Глава II. Темные
Метро работало. Автоматы на входе были отключены, и Иван беспрепятственно спустился вниз, на перрон, правда, не по движущемуся эскалатору, который стоял, а просто пешком.
На станции не было персонала. Вдалеке, на перроне, виднелось несколько пассажиров, но Иван не успел их рассмотреть – из тоннеля неожиданно вылетел поезд, распахнулись двери, и он поспешил войти в вагон.
В поезде не было никаких следов аномальных явлений, что было вполне логично: ночью, в момент перехода, состав стоял пустой.
И все-таки, что-то было не так – на экранах телевизоров, где обычно транслировалась реклама или названия станций метро, стояла неподвижная черная картинка.
Пассажиров было удивительно мало: компания небритых взбудораженных парней, двое богато одетых женщин, несколько хихикающих девиц и бомж…
Двери захлопнулись, поезд рванулся, и на пустом черном экране возникло какое-то движение.
Сначала – скорее звук, чем картинка: на экране пульсировали плазменные разряды, переливаясь и растекаясь размытыми причудливыми абстракциями.
- Сегодня ночью произошла неудачная попытка перехода на новый энерго-информационный уровень – Иван не слышал голоса, звук просто входил в мозг вместе с причудливым изображением – К сожалению, переход был прерван из-за противодействия той части населения, которая уже сорвала за последние десятилетия несколько попыток перехода. Этой ночью процесс остановили на полпути – звук ввинчивался в мозг, и Ивану вдруг стало плохо – В результате этого улицы и дома заполнены не прошедшим трансформацию и не самоуничтожившимся биологическим материалом…Мы должны объединить наши усилия, чтобы завершить переход! – звук вгрызался в мозг, переходя на какие-то ультразвуковые частоты…
Иван схватился за голову, пытаясь заглушить боль. Пассажиры смотрели на него.
Внезапно он понял, что остальные не реагируют на звук – больно только ему одному.
Стильно одетые женщины впились в него глазами, парни придвинулись ближе, и Иван с ужасом обнаружил в них что-то общее, будто какая-то темнота наплывала на него, вытаскивая изнутри жизненную силу.
Девицы скалились, бомж двинулся, цепляясь за штангу к месту, где сидел Иван…
Поезд несся с оглушительным грохотом, и Иван с ужасом осознал, что эти люди, явно не знакомые друг с другом, связаны одной цепью…
Внезапно скорость замедлилась, поезд затормозил. Распахнулась дверь, и с платформы в вагон шагнул коренастый крепкий мужчина в потрепанной куртке и лыжной шапочке.
- Чего оцепенел? Жить не хочешь? – заорал он в ухо оглохшему от шума Ивану – Вмажь этой сволочи, ты же можешь!
Мужчина вытащил из кармана куртки руку, в которой ничего не было – пустая ладонь, мгновение разминал стиснутые в кулак пальцы.
Пассажиры молча с ненавистью смотрели на него.
Вдруг рука незнакомца распрямилась, вытянулась и продолжилась какой-то ослепительной светящейся субстанцией. Группа парней рванулась к нему, он резко взмахнул рукой, и парни отлетели в угол вагона, медленно сползая по стене на грязный пол…
Все это произошло в считанные мгновения.
Незнакомец схватил Ивана в охапку и вытолкнул на перрон незнакомой станции. Двери вагона захлопнулись за ними, и Иван увидел прилипшие к стеклам лица пассажиров, возбужденно что-то кричавших им вслед…
- Пошли наверх! – проворчал Коренастый.
Они благополучно выбрались из безлюдного метро. На площади возле выхода их встретила та же картина: лежащие тела людей и громоздящиеся груды машин.
Незнакомец деловито двинулся к целехонькому джипу, вытащил из кармана какую-то отмычку и преспокойно открыл двери, не обращая внимания на визг сигнализации.
- Все равно безхозный – будто оправдываясь, проворчал он.
Иван покорно влез в салон, Коренастый включил печку, и по джипу разлилось блаженное тепло. Только сейчас Иван почувствовал, как он замерз, устал и исстрадался душой…
Машина двинулась, но быстро ехать не получилось: светофоры не работали, и хотя движения практически не было, приходилось лавировать, чтобы объезжать застывшие на проезжей части машины.
Ехали молча. Иван, потрясенный увиденным, не знал, что сказать. Коренастый крутил баранку, изредка вставляя крепкое словцо.
Они видели, как в разных районах города мародеры грабили магазины – их никто не останавливал, следовательно, рассчитывать на правоохранителей не приходилось.
На одной из улиц Коренастый внезапно затормозил: несколько агрессивно настроенных подростков в черном, с какой-то фашистской символикой, прижали к стене дома паренька, который едва отбивался от своих мучителей…
- Сиди тихо! – рявкнул Коренастый и выскочил из джипа.
Иван смотрел из окна машины, как его спаситель бросился в самую гущу схватки…
Выдернув из кучи сцепившихся тел двоих самых агрессивных мальчишек, он крепко прижал их извивающиеся фигуры к себе.
Иван увидел, как все трое осветились каким-то белым пронзительным сиянием, будто рядом вспыхнула молния.
Подростки обмякли, видимо, потеряв сознание. Остальная свора бросилась врассыпную…
Коренастый брезгливо опустил на землю этих двоих, оторвал от стены парнишку с разбитым лицом и поволок его в джип…
- Вот твари! – только и сказал Коренастый, рванув машину с места. На заднем сиденье тихо всхлипывал паренек, так и не понявший до конца, что же произошло, и размазывая слезы по чистому, открытому лицу.
Уже на выезде из города наперерез машине кинулась женщина. Завизжали тормоза, Коренастый разразился замысловатыми предложениями, но все-таки успел вырулить на газон…
На дороге стояла одетая не по-зимнему женщина с ребенком на руках. Это был первый живой ребенок, которого они увидели после перехода.
- Ты чего ж это делаешь, мать?! – заорал Коренастый, распахнув дверь машины – А если б эти, недоделанные ехали? Раздавили бы с удовольствием!
Женщина спокойно, даже строго смотрела на него.
- Хуже, чем есть, уже ничего не случится.
Она прижимала к себе годовалого малыша, который вполне осмысленно смотрел на Ивана не по-детски серьезными глазами…
- Ладно, садись! – Коренастый махнул рукой, и женщина забралась на заднее сиденье к пареньку, переставшему от удивления всхлипывать.
Глава III. Монастырь
Наконец, они подъехали к Троицкому. Иван много лет назад проезжал мимо монастыря, но в средину заглянуть так и не удалось.
Что-то изменилось с тех пор.
Еще на подъезде к воротам, примерно за несколько сот метров, Иван ощутил странное чувство в груди, будто бы натолкнулся на какую-то незримую, упругую преграду.
- Почувствовал? - лукаво спросил Коренастый, обернувшись к Ивану – Это наши держат оборону, ща посмотрим кто есть кто…
Он остановил машину и обернулся на заднее сиденье. Женщина с ребенком и паренек сидели спокойно, но похоже, и они что-то почувствовали. Иван ощутил, как в него входит какое-то течение энергии, будто сквозь него течет река, в которую он погружается глубже и глубже. Но эта энергия не была тяжелой или неприятной - просто непривычной.
- Все живы? Значит, пойдем! – Бодро скомандовал Коренастый, и они двинулись к воротам.
Схватившись за старинное металлическое кольцо, он постучал.
В ответ послышалось нелюбезное «Кто там?!»
- Свои, открывайте! – Коренастый сразу присмирел, видимо, в Монастыре он был не самой важной птицей.
Открылась калитка и молодой суровый монах молча пропустил их во двор. Иван пораженно замер: двор Монастыря явно не напоминал божью обитель: повсюду громоздились ящики с продуктами, канистры с водой, какое-то оборудование, сновали десятки людей явно не монашеского обличья…
Кого здесь только не было - молодые люди, видимо, студенты; совсем простые сельские жители – будто их перетащили сюда с собственного огорода; батюшки в запыленных рясах; какие-то очкарики, похожие на ученых – публика разношерстная и странная…
- Привез кого-то? – спросил впустивший их монах у Коренастого.
- Не густо – троих – ответил тот, потом вспомнил что-то, и его насупленное лицо расползлось в лукавой улыбке – Неа, вру – четверых. Веди в Штаб!
Монах окинул их оценивающим взглядом.
- Степаныч и этот (он кивнул Коренастому с Иваном) - пошли за мной, а эти (он обернулся к женщине с парнишкой) – на кухню, поесть…
Степаныч сразу сбавил обороты, и сокрушенно вздыхая, потащил Ивана в одно из старинных зданий на территории Монастыря, едва успевая за спешащим впереди монахом.
В тесных комнатах, куда они вошли, было много непонятных приборов, техники и икон, которые висели и стояли по стенам. Самая просторная из комнат напоминала центр управления, а народ здесь был посерьезней и постарше, чем на дворе.
Степаныч покашлял у входа, но к ним уже шел мужчина в очках, простой клетчатой рубахе, немного странный, с близоруким взглядом прищуренных глаз.
- Здравствуйте! – он протянул руку Ивану – Значит, нашего полку прибыло? Времени на церемонии нет, поэтому просто в двух словах – кто Вы?
- Иван Николаевич, писатель.
Иван поймал на себе удивленный взгляд очкастого.
- Да я не о том – немного сердито ответил тот – Я. Кстати, Сергей. Нас интересует – почему Вы уцелели? Какие у вас способности?
Иван ошарашено пытался сообразить – о чем он?
- Наверное, никаких!
- Чепуха! – Сергей нахмурился – Что-то обязательно должно быть, иначе бы Вас здесь просто не было. Погодите минутку! Лиза!
Очкарик распахнул дверь в соседнюю комнату.
Темноволосая девушка в джинсовом комбинезоне медленно вышла оттуда, и Иван сразу же понял, что она – слепая.
- Посмотри его, Лиза.
Девушка положила на стол бутерброд, вытерла масленые руки носовым платком и притронулась к запястью Ивана.
- Извините.
От ее холодных пальцев и странного взгляда невидящих глаз Ивану стало муторно…
Девушка отдернула руку, будто обожглась.
- Здесь таких нет, он особенный – чувствует и знает.
-Говори понятней – строго сказал Очкарик.
Степаныч издали перепугано смотрел на них, переминаясь с ноги на ногу.
- Интересно! – Очкарик обдумывал услышанное – Только времени у нас очень мало. Скоро ночь и они попробуют захватить Монастырь, это их время.
Он обернулся к Ивану – У Вас, наверное, много вопросов?
-Что происходит? – жадно спросил Иван.
- Всюду тоже самое, что и в нашем городе – горько усмехнулся Сергей – Чем больше город, тем хуже, тем сильней темнота…
- У меня в городе осталась дочь, может, мне вернуться туда? – Иван представил на мгновенье спящую в пустой квартире дочь и затосковал.
- У меня тоже остались в городе жена и трое детей – Сергей говорил отрывисто, будто резал слова
ножом – Мы им сейчас ничем не поможем, если вернемся туда. Темные их не тронут, для них это просто биомасса, бесполезный продукт…
- Чего они хотят?
- Им не хватает силы перейти на свой энергетический уровень, будто голосов на выборах, понимаешь? – Очкарик перешел на «ты», нервно шагая из угла в угол – их много, гораздо больше, чем нас. И в последние годы становится все больше. Но мы – сильней, каждый из нас стоит десятерых. И мы не даем им перевесить. Вчера они опять попытались осуществить переход, и на этот раз у них почти получилось, но мы им не дали дойти до конца…
Иван понимал, что спрашивать глупо, но все-таки спросил: Что же теперь будет?
- если честно – не знаю. И она не знает – Сергей кивнул на Лизу – и он – махнул он рукой в сторону присевшего на табуретку Степаныча – Может ты нам расскажешь?
- Перестань Сергей, пусть они отдохнут и поедят, еще ночь впереди.
Лиза подтолкнула Ивана к Степанычу, явно мечтавшему побыстрей уйти.
Они втроем вышли из домика и направились в сторону монастырских построек.
- Не обижайтесь на него, он не всегда такой - Лиза просительно улыбнулась Ивану – постарайтесь нам помочь. Мне кажется, вы сможете…
В монастырской кухне вкусно пахло борщом, кашей и соленьями. Степаныч с Иваном обнаружили там дремлющего паренька, пригревшегося на лавке за столом, и женщину, убаюкивающую своего малыша. Щеки женщины порозовели, под шапочкой оказались пушистые русые волосы, а малыш спал, смешно морща нос и улыбаясь…
Будто бы и не случилось ничего – горько подумал Иван.
Их сытно накормили, и он незаметно для себя задремал на лавке у окошка, будто провалился в теплый сумрачный погреб.
Проснулся от испуга, который внезапно в нем возник, и вышвырнул его сознание наружу, на свет Божий.
За окном была ночь. Женщина и паренек еще спали, а Степаныча и след простыл.
Иван надел куртку, шапку и вышел на улицу. Падал снег, над Монастырем висел, как игрушечный, месяц, неслись темные облака, а церковные купола сияли в лунном свете каким-то призрачным волшебным сиянием…
Внезапно он понял, о чем говорила Лиза – он знал, что произойдет этой ночью. Он ощутил это каждой клеточкой своего тела, и ему стало нестерпимо больно, так же, как было невыносимо тяжело в последнее время бывать в людных местах, ездить в метро, просто идти по оживленным улицам…
Он не поднимал глаз, старался не смотреть лица встречных, но темнота, исходящая от большинства людей все равно пронзала его, доставляя страдание.
Этой темноты было много, и она с каждым днем становилась все более агрессивной…
Глава IV. Пророчество
Иван бросился к домику Штаба, в окнах которого горел свет, забарабанил в двери…
- Ты чего? – Степаныч впустил его вместе с облаком мороза в набитую людьми комнату. Похоже, народ собрался на совет.
Иван искал глазами Сергея, нашел и замахал с порога, пытаясь привлечь внимание.
- Я знаю! – закричал он, стараясь перекрыть шум голов…
Внезапно в комнате стало тихо. Все обернулись и смотрели на него. Иван ощутил, как течение непривычной энергии, проходившей сквозь него, которую он почувствовал еще на подъезде к Монастырю, усилилось. Теперь эта энергия шла волнами, сбивая его с ног…
- Что ты такое знаешь? – То ли рассержено, то ли насмешливо спросил Сергей.
- Знаю все или почти все. Вы же сами говорили…
Иван растерянно обернулся к Лизе.
- Пусть говорит! – девушка подошла к нему, взяла за руку и доверчиво затихла.
- Я не могу этого объяснить, но знаю, что все закончится сегодня ночью – тихо сказал Иван в полной тишине.
- Закончится здесь или везде? – Сергей недоверчиво сверлил его стеклышками очков.
- Везде.
-Иван говорил, и ему самому было странно, что информация шла к нему сама. Открывая какое-то новое знание, будто рушилась стена за стеной.
По комнате прокатился шум голосов. Течение энергии стало еще сильней. Иван ухватился за дверной косяк, но не сдавался.
- И еще: они уже едут!
- В Монастырь? – Сергей подошел к Ивану, пытливо глядя в лицо.
-Сюда!
- Их много?
- Очень!
- С какой стороны ждать?
Иван на мгновение зажмурился, боясь ошибиться.
- Оттуда! – он протянул руку куда-то на северо-запад.
По комнате снова пронесся шум.
- Мы их оттуда не ждали – Сергей озадаченно ерошил рыжие волосы – Там и дороги путевой нет, кроме заброшенной проселочной – Ты уверен?
- Сто процентов!
- Скоро будут?
Иван снова зажмурился, пытаясь быть точным.
- Часа через два.
- Феофан, беги к настоятелю! – Сергей подал знак уже знакомому монаху. Кое-кто повскакивал с мест, но расходиться народ не спешил, оживленно обсуждая услышанное.
- Ну, раз уж ты такой пророк – чуть насмешливо сказал Сергей – говори, чья возьмет?
Иван обвел взглядом комнату. Люди разом притихли, и он только сейчас заметил – какие усталые и напряженные лица у всех…
Что-что, а ответ на этот вопрос он знал
- Наша возьмет.
По комнате пронесся вздох облегчения, а волны, бившиеся в грудь Ивана, разошлись, как после шторма, осталась только мелкая рябь…
- Много боли будет? – спросил Сергей.
Иван на мгновение ощутил то, что должно было произойти, и не нашел в себе сил ответить.
- Понятно – тихо сказал Сергей – Что нам делать?
- Этого я не знаю! – Иван впервые растерялся – Для меня это закрыто. Все произойдет само собой.
- Ладно, народ, будем готовиться! – Сергей махнул всем рукой, и люди торопливо потянулись на улицу.
- Спасибо, если не врешь – Сергей протянул руку и крепко пожал ладонь Ивана, а тот впервые ощутил – какая огромная сила заложена в этом человеке.
- Он не врет – горячее вступилась Лиза.
- Ты с нами или как? Здесь будет горячо – Сергей вопросительно смотрел на Ивана.
- Думаю, что я тут еще нужен.
- Ну, бывай здоров, Пророк! – Сергей тоже выбежал на мороз, поскрипывая забавными унтами…
В Монастыре готовились к осаде. Собственно, оружия почти ни у кого не было, а Ивану все время казалось, что откуда-то появятся старинные пушки, пищали и другое средневековое вооружение.
Монахи молились и возле икон было белым-бело от сотен зажженных свечей.
Во дворе, вдоль монастырских стен, начали разжигать костры , возле которых грелись люди. Особенно много людей собралось с северо-западной стороны, откуда исходило ощущение опасности.
Люди были безоружны, но Иван был уверен, что именно они создавали то мощное течение энергии, которое ударило его в грудь на подъезде к Троицкому…
Примерно через два часа Иван ощутил сосущую боль в области солнечного сплетения, будто что-то пыталось высосать из него жизнь. Одновременно зазвонил колокол на звоннице, оглашая окрестности пронзительным набатом…
Спустя несколько минут, со стороны северо-западной проселочной дороги послышался рев моторов.
Иван метнулся к крохотной бойнице на уровне глаз и увидел, как на расстоянии нескольких сот метров от монастырских стен тормозят одна за другой машины…
Машин было много – иномарки, потрепанные отечественные – они все подъезжали и подъезжали, резко тормозя на определенной черте.
Кроме людей, выходящих из машин, Иван заметил много молодежи на мотоциклах – очевидно, каких-то байкеров. Они пытались прорваться ближе к стенам, но тоже резко тормозили, налетая на невидимую преграду. Слышалась ругань, из некоторых открытых авто неслась разудалая музыка…
Глава V. Битва
Наконец, от группы людей отделился один - бритый, в длинном темном пальто, сзади маячили два телохранителя-амбала. Лица разглядеть Ивану так и не удалось…
- Эй вы там, кончайте комедию! – Бритый орал в мегафон, прямо, как на выборах – Вот постановление о передаче недвижимости, а именно Троицкого монастыря – в муниципальную собственность! – он вытащил из недр своего бесформенного пальто белый лист бумаги и демонстративно замахал им.
- Брось мегафон, тут нет идиотов! – раздался голос Сергея.
Иван увидел, как тот стоит, окруженный людьми, посреди монастырского двора. Сергей говорил негромко, но голос его входил в сознание и был явственно слышен, в том числе и приехавшим на машинах, потому что бритоголовый злобно швырнул мегафон на снег.
- Хорошо, вы не идиоты, тогда вы прекрасно понимаете, что пришло наше время. Откройте ворота! – голос Бритого входил в сознание, как спица в мозг.
- Отдать вам Монастырь? В три часа ночи? Чтобы вы построили здесь еще одно казино или бордель?
Парни, мы не дети, понимаем, что Монастырь вам не нужен, вам нужны люди, вернее - души людей – голос Сергея звенел от ярости.
Бритый развернулся и пошел назад, к машинам. Иван ощутил, как задрожала энергия, текущая сквозь него.
- Всем отойти от стен, в глубину двора! – закричал Сергей.
Иван бросился к домику Штаба, заметив, что большинство людей сомкнули живую цепь по периметру монастырских стен.
Он не знал – дал ли ему Бог силу излучать энергию, но ощущал происходящее, как никто другой…
Мощное поле, окружавшее Троицкий, рвали на части. Его кромсали, но оно снова восстанавливалось, снова кромсали…
Сосущая, вытягивающая душу, темнота наползала и отступала…
Иван видел, как падали один за другим люди, сомкнувшие живую цепь.
Страшней всего было то, что внешне как бы ничего не происходило, ни потоков крови, ни выстрела…
Время остановилось – трудно было понять, сколько продолжалось это противостояние.
Внезапно по двору пронесся крик: «Они прорвались к воротам!»
Рваные тучи частично заволокли пряничный месяц, но Иван видел, как целая свора темных наседает на Степаныча, разящего своим светлым мечом противников, как сжимается кольцо бритоголовых вокруг Лизы, окруженной столбом сияющего света…
- Она же слепая, гады! – голос Сергея пронесся над Монастырем, и вдруг откуда-то, из-за монастырской пристройки вылетел тот самый парнишка, которого вызволил Степаныч, и отчаянно ринулся на помощь Лизе…
- Не трожь ее! – морозный голос звенел от его крика.
Иван с ужасом увидел, что паренек совершенно безоружен. Бритоголовые отвернулись от девушки, сползшей на снег, и кинулись на новую добычу.
- Тащите сюда этого щенка! – Бритый в длинном пальто медленно вошел в распахнутые ворота – Пусть другим будет неповадно! Возникла какая-то возня, и Иван увидел сквозь падающий снег, как бритоголовые тащат извивающееся тело мальчишки к развесистому дереву на монастырском дворе.
Не веря своим глазам, он смотрел, как растягивают руки паренька вдоль веток, увидел гвозди и тяжелый гаечный ключ (видимо, вместо молотка), которые уже тащили организаторы этого ритуального распятия…
- Вы что, совсем охренели?! – Иван видел, как Сергей отодвинул не пускавших его монахов и пошел через монастырскую площадь к дереву. Ему наперерез бежали бритоголовые, но их словно отшвыривало взрывной волной…
И вдруг Иван понял, что так не должно быть. Все должно быть совсем иначе, случится само, по воле Божьей, а не человечьей.
- Назад! Я тебя прошу, назад! – он кричал так, что застыли все, даже бритоголовые.
И Сергей понял его.
Он остановился, бессильно глядя издалека на затихшее тело мальчишки и сглатывая текущие по щекам слезы.
- Сегодня мы завершим переход! – торжествующий голос бритого в длинном пальто рвал барабанные перепонки – И позволим тем из вас, кому хватит ума не сопротивляться, расчистить улицы и дома от отработанного биологического материала, никчемных бесполезных людей.
Наступает новая эпоха наших энергий…
Лысый продолжал нести какую-то чушь, выйдя на средину монастырской площади.
Иван обвел взглядом заснеженный монастырь. Большинство его защитников безжизненно лежали на снегу, остальных согнали в кольцо.
Возле церкви, в которой неистово молились монахи, стоял Сергей, но никто не осмеливался приблизиться к нему.
И вдруг распахнулась дверь монастырской кухни и оттуда, прямо навстречу лысому двинулась фигурка, укутанная в шерстяной плед.
Иван только сейчас заметил, что светает. На куполах церкви розовели первые солнечные лучи нарождающегося дня, снег перестал падать, тучи рассеялись…
По двору шла женщина с непокрытой головой, русые волосы развевались по морозному ветру, щеки горели ярким румянцем.
Она шла, ничего не боясь – спокойно, мимо оторопевших бритоголовых – обычная женщина, не имеющая никакой магической силы…
Не доходя нескольких шагов до лысого, она распахнула плед и вытащила на свет божий ребенка, живого светлого ребенка, радостно улыбающегося всем какой-то лучезарной улыбкой.
Вдруг взгляд малыша остановился на лысом в длинном пальто, ребенок раскрыл беззубый рот и внятно произнес: «Папа!»
- Отрекаюсь! – громко произнесла женщина – Отрекаюсь от тебя! У тебя родился светлый ребенок и он жив!
И вдруг Иван ощутил, скорее даже увидел, как в мире что-то изменилось. Так бывает, когда в наполненную до краев чашу падает последняя капля, когда из песочных часов падает последняя песчинка, от которой зависит будущее всего живого. Так бывает, когда приходишь к чему-то важному через страдание, через боль, но оно стоит того…
Так возникло недостающее звено, последний решающий голос. И это был голос ребенка.
Эпилог
Спустя несколько часов Иван уезжал из Троицкого – Степаныч обещал довезти его до города.
- Что с ними будет? – спросил Иван у Сергея, кивнув в сторону лежащих на снегу бритоголовых, которые при свете дня не казались такими страшными, как ночью.
- Ничего страшного. Проснуться и ни о чем не вспомнят, они ведь просто люди – улыбнулся Сергей – Быть светлым или темным – всего лишь наш собственный выбор…
Лиза поила чаем паренька, смешно зажавшего кружку забинтованными руками.
На колокольне по-прежнему звонили колокола, но уже не так тревожно, а к Троицкому спешили люди, как в древние времена, когда хорошие и плохие новости узнавали не из телевизора.
Иван со Степанычем доехали до города.
Лежащих на улицах людей уже не было, кое-где расчищали заторы покореженных машин. Иван обнял Степаныча на прощанье и поспешил домой.
Лифт уже работал. Сидящая с завтраком консьержка прокричала ему вслед: « С наступающим Новым Годом, Иван Николаевич!»
- Взаимно! – ответил он, поворачивая ключ в замке дрожащими пальцами.
- Папа, где ты был?! – дочка сердито выглянула из кухни – Тут по телевизору такое показывают! – она схватила его за руку и потащила в гостиную.
- Сегодня ночью произошла попытка захвата жемчужины нашего города, памятника архитектуры XVII века, Свято-Троицкого монастыря – вещал с экрана голос диктора местного телеканала -
Группа неизвестных уже задержана силами правоохранительных органов. По предварительным данным, члены этой группировки принадлежат к молодежной радикальной организации, хотя по некоторым данным, в захвате уникального историко-архитектурного комплекса замешаны некие коммерческие структуры и даже отдельные депутаты городского совета…
-Ты слышал?! – дочка впилась глазами в экран – Ой, мне кажется, это ты!
В толпе на монастырском подворье и вправду мелькнуло Иваново лицо, но он категорично возразил – Тебе показалось!
- Атака архитектурного памятника была отбита группой активистов неизвестного до сих пор движения «За новое будущее» - продолжал рассказывать диктор – К счастью, серьезно никто не пострадал. Интересно, что этой же ночью на дорогах нашего города произошло рекордное количество ДТП. Удивительно, но нет ин одного происшествия с человеческими жертвами. Аналогичные катастрофы по первым предварительным данным произошли во многих странах, о чем сегодня передали в новостях…
Иван выдернул шнур из розетки.
- Хватит слушать чепуху. Идем завтракать. Мы ведь еще елку не купили, а до Нового года – рукой подать. Поехали за елкой!