Поэзия

Подробности

Категория: Анна Малицкая

Дата публикации

Автор: Kefeli

Просмотров: 862

Поднимай свою сталь выше!

Поднимай свою сталь 

Выше,

Пусть в глазах полыхнет 

Пламя!

До последней черты - 

Слышишь?

Ты, изгнанник, теперь 

С нами.

С губ слетает, как вздох, 

Слово -

Заржавевшим ножом - 

В сердце.

Сталь мечей горяча 

Снова,

Ей на углях души 

Греться!

Поднимай свою сталь, 

Воин,

Это - участь теперь 

Наша - 

Словно загнанным псам, 

Воя,

Без могил погребать 

Павших,

По заслугам терять, 

Видно,

Младших братьев, отца, 

Друга,

А самим обходить 

Гибель

Очерченным судьбой 

Кругом.

Поднимай свою сталь 

Выше,

Пусть напьются мечи 

Боем.

У заветной черты - 

Слышишь?

Нас осталось с тобой 

Двое.

Клятва вспорет ножом 

Раны,

И ладонь обожгут 

Звезды.

Семерым погибать 

Рано,

А двоим доживать - 

Поздно,

Только вновь повторить 

Слово

Да эпоху огнем 

Выжечь.

Пусть наш пепел ветра 

Ловят,

И закат нашу кровь 

Лижет.

Но в последний раз, брат,

Слышишь?

Жребий смерти разбив

Камнем,

Поднимай свою сталь 

Выше

Пусть в глазах полыхнет 

Пламя!

Небесный рейс

Для тех, кто светит, небо - навсегда,

Где каждый свят, но слишком одинокий…

Здесь лег маршрут двум призрачным судам

В тумане термосферной поволоки.

Неблизкий рейс двенадцати часов

Завязан в сеть узлов-меридианов.

Рассветный бриг прекрасно-невесом,

Закатный - от тоски безмерно пьяный.

До смеха прост, но страшно труден путь:

Небесный океан меж двух причалов.

На море - ни любить, ни повернуть,

На пристани - не встретиться случайно,

А лишь глядеть сквозь слезы Ей вослед,

Шепча, чтоб вечность трепетно и нежно

С Ее кормы стекал кильватер-свет

И мачт огни плясали над безбрежьем.

А самому - бежать в прохладу звезд,

Росу рассыпав жемчугом на реях,

И совершать полночный перевоз,

Вверяя судно Эвру и Борею.

Или рискнуть - догнать янтарный бриг,

Скользнуть в огонь и золото ладоней,

Чтоб две души сплелись в единый миг...

А после вновь - привычный мрак бездонный,

И тот же рейс расписан по годам:

Ей уходить - Ему стоять в молчаньи,

Встречаясь лишь в желанном "никогда"

От века в век. На каждом из причалов.

Семь маяков

В старых тавернах, пропахших соленым прибоем,

Слышал я часто легенду матросов седых,

Будто бы семь маяков в нескончаемом море

Их корабли берегут от штормов и беды.

Семь маяков не имеют причала и порта,

Путь их нелегкий чужою дорогой гоним:

Будь это судно корсара, матроса иль черта,

В гибельный час маяки зажигают над ним.

На маяках проступают прекрасные лица, 

Точно сошедшие с древних затертых икон.

Первый похож на подбитую пламенем птицу,

Он - обещание, он - нерушимый закон.

С ним - силуэт менестреля, склонившийся к лютне,

Символ раскаянья, алым закатом облит. 

Третий - охотник - гордыню, так близкую людям,

Просит отринуть от сердца во имя любви.

Вспыльчив четвертый, но людям кричит он упрямо:

"Добрым поступком грехи замолить поспеши!"

Пятый - искусник, но славит он вовсе не мрамор,

Вовсе не золото - вечную ценность души.

Двое последних семью обещают напомнить,

Дом и луга в паутине прозрачной росы.

Важно ли будет раскаянье, злато, законы,

Если забудешь о близких в лихие часы?

В этом ведь истина - в тех, кто остался на суше,

Кто дожидался к воротам родного двора.

В этом -  любовь и спасенье потерянным душам,

Верный маяк и единственной Вечности храм.

Может быть, это лишь старая сказка - не больше.

Может, не волны, но сердце хранит маяки -

Семь маяков, путеводные звезды в пригоршне

Серой от соли, изъеденной морем руки.

Может, придется отведать в скитаниях горя

И в океане далекою будет земля...

Знать бы, что семь маяков бесконечного моря

Светят и ныне заблудшим во тьме кораблям.

Я Вас любил…

Я Вас любил, как я любил один, 

И Вы меня, как Вы одна, любили.

Пускай нас разделяли годы, мили, 

Пусть берега разлук меж нами были, 

Холодные моря и цепи льдин, 

Но я и Вы... мы были влюблены.

И хоть во сне - так радовались встрече,

Когда нам звезды падали на плечи, 

Казалось, что печаль уже не вечна

И радости уступит вскоре дни,

И что жестоким, мрачным временам

Придут на смену светлые столетья.

Мы были молоды. Мы ждали лета,

Любовь цвела в нас солнцем и заветом, 

И даже ночь шептала счастье нам...

Но все осталось прежним. Цепи льдин,

Два берега, всё те же годы, мили.

Воистину, не знаю, как мы жили!

Я знаю лишь, что Вы меня любили

И я любил, как я любил один.

Ветер

Ветер, что дует с моря,

Западный синий ветер,

Ветер, несущий горечь,

Твой отголосок светлый

Рушит забвенья горы.

Горечь твоя травою

В сердце пускает корень,

В горле - печально воет.

Ветер, что дует с моря,

Мной позабытый ветер

Пылью дороги скроет

К дому, теплу и свету.

Медный осенний ветер

Гасит огонь упрямо,

Словно огарок свечки

Может оставить раны,

Может обжечь случайно,

Только и сам сгорает,

С ним догорают тайны -

Пламя их кружит в стае.

Ветер - мой друг в скитаньях,

Брат мой на всех дорогах.

Пусть же отныне память

Душу мою не тронет.

Завтра, оставив море,

Брошусь я в синий ветер,

С ветром нас будет двое.

Может, найдется третий...

ДО ВЕЧНОЙ АВАЛЛОНЭ

Как много странствий мне готовил рок:

Пустынный жар и стран полярных иней.

Но я в душе хранил одно лишь имя —

Счастливых дней сияющий порог,

Молился, чтоб всевидящие боги

В конце тяжелой прожитой дороги

Мне верный подарили путь — домой.

Да только челн мой все целуют волны.

О, сколько миль до вечной Аваллонэ?

А звезды шепчут: «Все — и ни одной».*

И, рассекая бури день за днем,

С огнями Эльма я ищу свой остров;

Ветра терзают мачты крепкий остов,

Что смелым сердцем в даль морей ведом.

За гранью карт, за стрелкою компаса

В узлы течений, юных и опасных

(Неверный галс — и вмиг пойдешь на дно!),

Я все смотрю, не видно ль белых склонов.

О, сколько, сколько миль до Аваллонэ?

А звезды шепчут: «Все — и ни одной».

И ни одной… как от псалмов болят

В скитаниях обветренные губы.

Наверно, океан меня погубит,

Но пусть хотя б останки корабля

Прибьет на край немыслимых блужданий,

Где к скалам жмется берег долгожданный —

И незнакомый, и такой родной;

Где свет огней над зеркалом соленым.

Так сколько, сколько миль до Аваллонэ?

А звезды шепчут: «Все — и ни одной».

О Аваллонэ — вечная печаль!

Пока срывает парус южный ветер,

Я об одном прошу у Царства Света:

Увидеть твой белеющий причал,

Упасть в песок, вдохнуть рассветный воздух,

И знать, что вопреки жестоким звездам

Я отыскал заветный путь домой…

И сердце вновь слепой надеждой полно.

О, сколько миль до белой Аваллонэ?

А звезды шепчут: «Все — и ни одной».

В «ЭОЛИАНЕ»

И гул затих. Ты вышел на подмостки*,

Почти что нищий, слишком смел и юн…

Казалось, мир стал просто отголоском,

Далеким эхом грустных слов и струн,

А голос твой, волнующий и нежный,

Из чаши неба вылился за грань.

Ты был, как море в звездном безбережьи,

Ты был самою песней. Та игра

Рождала в людях золото рассветов,

Срывала слезы с их застывших глаз.

Так облетают в осень листья с ветви,

И пляшет ветер свой последний вальс,

Так летний дождь целует небосклоны,

Так зелень трав ложится в даль пути…

О, жизни свет! Его ты пел с Алойной,

Ответившей из тьмы на твой мотив!

И пусть не все бывает в нашей воле —

На взлете в вечность рвется вдруг струна.

Но пальцы, пряча след забытой боли,

Ласкают шесть. Мелодия верна,

Как будто сердце в ней горит, сплетенной

Из трехголосья звуков, слов и чар!

О, ты ведь знал, певец: острее терна,

Больней ударов молний и меча

Был твой напев любви, войны, разлуки,

Связавший песни каждой из дорог…

И всякий помнил: в кровь изранив руки,

В «Эолиане» пел в тот вечер бог.

_______________________________________

*видоизмененная строчка знаменитого стихотворения Б. Пастернака «Гамлет»

Я ЗАЖГУ МАЯКИ

На безбрежьи морей, где сберечь в своей памяти надо

Верный курс к континенту и каждый с него поворот,

Я зажгу маяки. В них, как в искры небесной плеяды,

Верит каждый скиталец с дорог океанских широт.

С незапамятных дней корабли все блуждают по свету,

Ищут странствия, страны и молят в надежде богов,

Что с безмолвных высот маяки непременно ответят,

Если шторм их настигнет вдали от родных берегов.

Одиноким гудкам, заблудившимся здесь, в океане,

Поборов непогоды в беззвездной опасной ночи,

Я зажгу маяки. И проводят суда над туманом

Из сорвавшейся бури на свет путевые лучи.

И дойдут корабли до чужих, неизведанных далей,

А когда они вновь пожелают вернуться назад,

Я зажгу маяки. Там, где странников в вечности ждали,

В горизонт устремляя волнительно-радостный взгляд.

И причал расцветет в серебре накативших прибоев,

И с высоких утесов другим кораблям подмигнут

Огоньки маяков, что на пустоши вечного моря

Освещают матросам в родимую гавань маршрут.