Три этажа сверху (отрывок из романа)

Подробности

Категория: Александра Ковалевская

Дата публикации

Автор: Kefeli

Просмотров: 993

                                         Фантастический роман «Три этажа сверху»

Аннотация: молодая учительница и старшеклассники оказались в петле времени, в безлюдном лесистом краю. И обратного пути не будет. 

Радио над учительским столом неожиданно зашуршало, затем голос завуча деловито произнёс: "Внимание! Всем педагогам спуститься в актовый зал на рабочее совещание!"

   Время - 13.40, как раз между первой и второй сменами.

   На проклятых верхних этажах четырёхэтажной школы осталась одна училка, дежурные старшеклассницы, убиравшие кабинеты, восьмилетние Ксюша и Матвей, - они раньше времени явились ко мне на кружок, и с полсотни, не меньше, парней-старшеклассников, собравшихся на городские соревнования по футболу. Их я даже не знаю, сегодня ребята со всех школ съезжаются к нам.

   Конечно, с футболистами прибыли тренеры, и мужчины спорткомитета, и судьи, да ещё в спортзале должны были быть мои коллеги физруки. Со школьниками могли остаться полтора десятка педегогов, кое-что смыслящих в стрельбе, в оказании медицинской помощи, отведавших жизни с кострами, палатками и комарами - да, наконец, просто мужиков, способных навести порядок в необузданной ораве подростков. Где был мой ангел-хранитель, когда три этажа сверху отрезало от остального мира? За что оставил меня одну в окружении растерянного, злого, голодного, воинственного молодняка?

   ...День второго сентября выдался прохладным. Утром ласково светило солнце, но после полудня микрорайон накрыл плотный туман, сырой и промозглый. Возможно, из-за плотного тумана мы не сразу заметили, что всё пошло не так. Вот Вероника подметает класс, держит щётку одной рукой, лениво и медленно перетягивая песок, нашарканный ребятнёй под партами. Второй рукой она пытается реанимировать смартфон, но тот мёртв. Вероника подходит к окну:

   - Не поняла! - удивляется она. - Откуда здесь сосны?!

   Мы смотрим за оконное стекло. Действительно, вокруг должны быть видны девятиэтажки спального района. Тесную застройку не может скрыть никакой туман, но домов нет. В разрывах серой мглы - лишь заболоченная почва, теряющаяся в дымке, осот и камыш, застывший в немом оцепенении, да слева - сосны.

   Наверное, мы побледнели.

   На лестнице западного крыла перекатывались возбуждённые голоса старшеклассников. По лестнице в восточной части коридора летели с круглыми от возбуждения глазами двое третьеклассников - и прямиком в открытую дверь моего класса.

   - Там...там... - задыхались от волнения дети, заглядывая мне в лицо снизу вверх, - там ничего нет! Там мокро и трава растёт! И первого этажа нет!

   - Как нет первого этажа?

   - Мы сбегали вниз, нет ничего!

   - Там земля! - выдохнула Ксюша. - Мы шли в буфет, а лестница в землю, а первого этажа нет!

   Матвей показал ладони: они перепачканы. Он трогал землю или пытался разгребать её. Дети перепуганы, а утешать их или ворковать с ними некогда; разобраться бы самой, что происходит?

   Я сделала невозмутимое лицо и засыпала Ксюшу и Матвея совершенно посторонними вопросами. Дети отвечали и понемногу успокаивались. А сейчас что они согласны делать: идти со мной, или остаться в классе и ждать моего возвращения? Хотите, я достану шашки и домино? Не хотите? (Только бы не расплакались! Эти дети!..) Вы пойдёте со мной? Боитесь? Хотите, я закрою вас в классе и вернусь, как только выясню, что произошло? Нет? Не надо закрывать? (Что же с вами делать-то?) Я предложила им спрятаться за высокой кафедрой. Вытащила из шкафа пару старых штор, приглашая устроить гнёздышко, и наблюдала, как восьмилетняя Ксюша, получив в руки тряпки, забыла страхи и принялась хозяйничать: ползая на коленках, стелила шторы под просторным столом-кафедрой, выглядящим вполне солидным убежищем. Как ни заглядывай в класс, из двери не видно, что под столом может прятаться кто-то маленький и испуганный.

   Я оставила этих воробышков, намереваясь пойти и увидеть всё своими глазами, но дети догнали меня на выходе из класса и крепко вцепились в руки.

   Счастье, что за мной таскаются двое мелких ребятишек, а могли бы ходить несколько начальных классов...

   Странная метаморфоза, отрезавшая три верхних этажа школы от всего остального мира, была замечена не только нами. Кто-то из старшеклассников спускался вниз и, увидев, как лестничный проём уходит во влажную почву, покрытую болотным дёрном, вбежал в спортивный зал с воплем. Все ребята, кроме самых увлечённых юниоров, на спор набивавших на коленке мяч в дальнем углу спортзала, носились от одной лестницы к другой, пока не убедились, что из школы с четырьмя выходами невозможно воспользоваться ни одним: словно исполинский нож аккуратно срезал здание на уровне перекрытий между первым и вторым этажом.

   Они веселились; они были возбуждены и фальцеты одних мешались с молодыми тенорками других. Запах анархии, потных футбольных маек и кроссовок двадцать девятого размера наполнил коридоры.

Быстро сообразили, что теперь можно всё, и ринулись открывать обиженно задребезжавшие старые рассохшиеся оконные рамы бывшего второго, теперь ставшего первым, этажа, в намерении выбираться через подоконники. Бритоголовый парень, лихо спрыгнувший на землю, приземлился на обманчиво-зелёную кочку. Кочка заходила ходуном под тяжестью его тела, дёрн прорвался, и парень ушёл в бурую болотную жижу по пояс. Остальные ржали, перегнувшись через подоконники. Бритоголовый серьёзно завяз в болоте, в метре от кирпичной стены и в двух метрах от ухмыляющихся рож своих ровесников. Наконец, молодняк додумался, что пацан в беде: пытаясь двигаться, он погружался всё глубже, побледнел, а глаза сделались глазами испуганной жертвы. Он уже не ругался, он просил помощи, и всё было реалити - то есть, всерьёз. Совместными усилиями его вытянули и помогли вскарабкаться на подоконник. После мне доложили, что именно этот парень, страшно ругаясь, истратил весь запас воды в водопроводных стояках рекреаций, пытаясь отмыться от грязи. Когда я опомнилась настолько, чтобы думать о воде, как о жизненно важном ресурсе, было поздно: все краны иссякли.

   Связи не было, электричества - тоже.

   На меня, единственную учительницу, минут двадцать никто не обращал внимания, и я успела обойти этаж за этажом.

   Школа - правильный в плане квадрат, - ориентирована углами строго по четырём сторонам света, я имела возможность оценить обстановку во всех направлениях. С северо-востока в стену упирался сухой пригорок, поросший могучими соснами. Корни сосен находились на уровне подоконников кабинета английского языка, и заколодевший лес размытой акварелью терялся в плотной дымке. С остальных сторон нас окружало болото или сырая низина. Ветер на мгновение отнёс клок тумана и удалось разглядеть болотный ручей и край озерца в западном направлении: там травы росли из воды, и там, скорее всего, было самое непроходимое место.

   Делая обход, я закрывала кабинеты, которые дежурные бросили открытыми, потому что заметила среди футболистов из других школ Вована Краснокутского и его "стаю": ребят проблемных и с криминальными замашками. Они ни разу не спортсмены, и рассматривают школу лишь как территорию своего влияния, потому и были здесь - контролировали. Не могли упустить такое событие, как приезд чужаков.

   Я вернулась на четвёртый этаж и заняла позицию на пороге своего класса. К тому времени у меня были ключи от восьми или девяти кабинетов, и я приказала младшим детям припрятать их.

   Наконец, галдящая, возбуждённая до крайней степени и ругающаяся подростковая толпа, перекликаясь по всем коридорам так, что стены сотрясало гулкое эхо, прирастая людьми, стала стягиваться вокруг меня. Большинство - парни, юноши. Девчонок мало. Или не все девчонки здесь. Впрочем, вряд ли кто-то останется сидеть в стороне, когда творится такое... Просторный коридор заполнился молодняком. Ничего хорошего ожидать не приходилось.

   Старшеклассники - мой контингент, и многие из них - совсем не рассудительные отроки, вроде тех, которые рулят звездолётом во вселенной. У меня на этот счёт никаких иллюзий. Я или буду нужна им, или меня отшвырнут, как тряпку, переступят и пойдут дальше, делать свои дела, а они, эти дела, у некоторых семнадцатилетних не самые добродетельные. Кроме того, не угадаешь, для каких заскорузлых их комплексов доведётся стать мишенью?

   Когда в школе все этажи были ещё на месте, я поступью сурового коменданта проходила мимо старшеклассников, - самоуверенная, бесстрашная, смотрящая в глаза, и они оборачивались на весомые удары каблуков под пятой моей, и здоровались охотнее, чем с другими учителями, мышью старавшимися прошмыгнуть в свой кабинет. Но сейчас я одна, и кто-то воспользуется ситуацией.

   Пожалуй, присутствие третьеклассников оказалось очень кстати.

   Бедные! Они увидели, как всё теснее становится толпа вокруг меня, и у обоих глаза наполнились слезами, а губы начали дрожать. Младшие дети не любят старших, опасаются их. Вид у Матвея и Ксюши был жалкий.

   И я воспользовалась этим.

   Я погладила по головам младших детей и привычно рявкнула в толпу профессионально подсевшим, зычным голосом:

   - Так! Вы, там, потише! Детей не пугаем! - кивнула я на третьеклассников. - Я увожу их в свой класс, и никто туда не войдёт без моего разрешения. Дети должны чувствовать себя в безопасности. Понятно?! - на высоких оборотах выдала я. Втолкнула младших в класс, прикрыла дверь в кабинет и поборола сильное желание прижаться к дверному полотну спиною, а ещё лучше, нырнуть за Матвеем и Ксюшей в класс и закрыться на три оборота замка.

   Следом догнало холодное понимание, что соотношение сил неравное настолько, что со мною просто, шутя, не по злобе, а исключительно из юношеского гадюшничества, могут сделать, что вздумается, и оставить жить дальше. А я не из тех, кто сносит обиду. Меня нельзя ломать, это категорически. Запертая в угол, я скорее пойду на крайние меры, самые радикальные, но не позволю... Чего ухмыляешься, Вован?! В прошлом году я возила твой 10 "Г" в санаторий и знаю, что ты вовсю трахаешься с бабами, предпочитая не глупых девчонок, а взрослых молодых женщин. Двадцатитрёхлетняя педагог-организатор из соседней школы пришлась очень кстати, и с радостью, лишь глянув на твои мощные бёдра и всё, что выказывало себя между ними, предложила себя в качестве тренажера, на котором ты, здоровый жеребец, упражнялся ночи напролёт...

   Я повернула к нему лицо, бросила веско:

   - Что, Краснокутский?

   - Делим территорию! Делим женщин! - глумливо рявкнул этот лось и несколько голосов подхватили его призыв. Толпа зашевелилась, загоготала, произошли перемещения - дружки Вована подтягивались к нему а, значит, и ко мне.

   Несколько девушек - аккуратные, ухоженные и брезгливые, - стараясь обойти Краснокутского на расстоянии, просочились вдоль стенки и встали за моей спиной. Они смотрели на меня с доверием.

   Таким образом, полтора метра между мной и дверью оказались заполнены местными джульетками.

   Я покровительственно кивнула девчонкам и впустила на свою территорию, - в кабинет.

   Раздел сфер влияния начался. Вряд ли всем пришли на ум такие слова, но все мгновенно поняли суть. 

Никогда не умею держать паузу. Видно, злая я женщина. Я думала, что будет, когда этот пипл почувствует голод, - а время обеденное, ждать осталось недолго. Или они захотят пить. Или, о господи! - придёт желание облегчиться по-большому, а затем и все прочие нужды. Что делать-то?!

   И отдала первое приказание:

   - Хватит ревели! (на их жаргоне я сказала "хватит громко разговаривать" - они меня поняли). Следите за вещами. Сумки не оставлять, если оставлять, то под присмотром. Я не буду отвечать за ваши рюкзаки.

   Подумала, добавила:

   - Не стану отвечать за ваше добро, если ваши сумки не у меня в классе. Дежурные, ключи от кабинетов сдайте мне.

   Восьмиклассник протянул мне ключ.

   Макс вырвал ключ из его руки.

   Я сделала вид, что не заметила этого. Но отметила, что ребята с других школ ведут себя более сдержанно.

   Понятно. Моя школа посреди новостроек раза в четыре многолюднее и безумнее тихих старых школок города, и учителя здесь выживают при одном условии: если у них есть данные, позволяющие командовать полками.

   Я приказала:

   - Не выливайте из вёдер воду, которой мыли пол. Вёдра вынесите в коридор.

   - Вёдра ко мне! - сказал Вован, поднимая вверх по-мужски крепкую руку. Тупой и ленивый, он быстро сориентировался в практических вопросах. - Я в них буду ср.ть!

   Я протянула Вовану на вытянутом мизинце ключ от кабинета английского, который окном упирается в лесистый холм. Распорядилась, веско впечатывая слова:

   - Делать то, что ты сказал, все будут в лесу. Из двести восьмого кабинета выйдете на сухой бугор. И, да: хорошей охоты, сссэры!

   Молодняк засмеялся.

   - Предупреждаю: нельзя поднимать присмиревшего зайца за уши, у них когти на задних лапах кривые, острые, как ножи, и до десяти сантиметров длиной, а лапы мощные. Случалось не раз, зайцы распарывали живот охотникам.

   На мгновение все ошалело затихли, переваривая информацию. До сих пор они знали только набитых поролоном зайцев.

   Я поняла, что - или сейчас, или никогда. Пора расставить всё по своим местам.

   - Еды у нас нет. Воды надолго не хватит даже для мытья рук. Света нет. Связи нет. Слёз и воплей тоже чтобы я не слышала. Первое, что надо сделать: плотно закройте все окна - иначе станет холодно. Через окна летят комары, а мы от них отвыкли, и могут залезть ужи и всякие болотные твари, видите сами, какая вокруг глушь. Затем...

   Договорить я не успела.

• Вперёд >