Поэзия

Поэзия

 * * *

А смерти нет — 

есть жизни плен.

И ветер, 

что срывает листья,

и осени

повадка лисья,

и мы —

во власти перемен.

 

Пусть в сердце 

царствует зима,

но утром

расцветает ирис

лишь потому,

что вы приснились.

И хочется

сойти с ума.

 

И снова бредить

сентябрем,

бродить 

нездешними садами,

все время думать

об «Адаме»

и чувствовать себя

«ребром».

 

И понимать,

что никогда 

уже не вырваться

из плена.

Принять 

необходимость тлена.

Как мелочь,

не считать года.

 

* * *

Что слово?

Плеск волны в реке?

Слезы дорожка на щеке?

Опавший лепесток?

В какой

таится глубине

оно, живущее во мне?

Какой несет поток

и звук, и смысл,

и чувств печать,

и свойство дивное молчать,

о многом говоря?

А может, ветер,

старый вор,

срывает таинства декор,

как солнца луч — заря?

 

Что слово?

Не ответил ты,

срывая с губ моих 

цветы…

 

                        * * *

 

Отбросить опыт и поверить в март.

По лужам января пройти беспечно

С улыбкой леонардовской и вечной. 

Открыть в себе, как в древности — Декарт,

 

Рефлекс на свет, на хрупкий ломтик льда,

На нежный ветер и хмельные ветки. 

Присесть в углу согревшейся беседки.

Забыть, что скоро грянут холода.

 

На пару дней принять зимы каприз.

Взлететь под облака, решив — так надо.

А после без обиды рухнуть вниз,

Февральского дождавшись снегопада.

 

                      * * *

 

Рассвета розовый глоток,

И обжигающий, и сладкий,

Подарит жизнь — и все в порядке.

И день пружинист, как виток.

 

Февраль. Морзянкою капель

Звенит об улетевших стужах.

И воробьи резвятся в лужах,

Наполнив брызгами купель.

 

Ручьи. Машины. По волнам

Бегу, не Грант, но все же — Фрези.

В руке букетик нежных фрезий,

А на душе — весна. Весна!

 

В метро

 

О возрасте уместно ли? А впрочем,

Она и не скрывала, что года…

Я подойти вдруг захотела. Очень.

И ей сказать: «Вы хороши, мадам!»

 

Вся в белом. Мотыльком букет фиалок.

В другой руке стихов изящный том.

Час пик. Метро. И места очень мало.

Но рядом с нею не сидел никто. 

 

Одна. В кольце из восхищенных взглядов.

Как белый ангел в суете земной,

Сидела женщина. О возрасте не надо —

У ангелов счет времени иной. 

 

    * * *

 

Ты нагрянешь дождем 

в мой заброшенный сад,

где пылятся слова 

на зеленых страницах,

где давно не гостят 

ни стрекозы, ни птицы,

и едва различимы 

цветов голоса.

 

Ты наполнишь мой сад

шелестящей волной,

ароматами трав, 

разговорами веток.

И вернется далекое, 

светлое лето.

И покажется — снова 

ты рядом со мной... 

          * * *

                        

Убежать не дано

от осеннего  плена.

Полыхает рябина

в окошке твоем.

«Что же, осень так осень», —

твердишь ты смиренно.

А попробуем встретить

ненастье вдвоем!

 

Впрочем, кто нагадал,

что грядет непогода,

что печальные дни

зарядят до зимы?

Пусть нельзя отменить

эту песню ухода,

но слова, и мотив к ней

придумаем мы.

 

Не грусти о тепле

и о солнечном лете.

Видишь, золото осень

бросает к ногам,

как монетку, согласно

старинной примете,

чтобы все возвратилось 

к своим берегам.

 

 

* * *

 

Осенних дней прозрачную печать 

На сердца незатейливом конверте

Сломало ветром. Мастер круговерти

Заставил мир по-новому звучать.

 

И оказалось радостно, легко

Бродить, не помня горечь пораженья,

Среди шуршащих рыжих облаков

И наблюдать до головокруженья,

 

Как новый лист летит к моим ногам

Немыслимо изящным пируэтом,

И думать, что, наверное, Дега

Раскрасил бы свой танец желтым цветом…

 

Идти под шепот, шорох тишины

По прошлым дням спокойно, без печали,

Благословляя их, и ждать иных,

И понимать, что все еще в начале. 

 

 

 

             Я — дерево

 

                                    Я такое дерево.

                                               Г. Поженян

 

Я — дерево. Мне лет немало.

И не слезает с веток-рук

Забавный маленький коала

По имени Максюшка — внук.

 

Я — дерево. Шатром созвучий

Над ним цветет моя душа,

И вряд ли кто сумеет лучше

Листвой шуметь для малыша.

 

Я — дерево. О жизни бренной

Не опечалюсь я, пока

Оберегаю сон Вселенной,

Лежащей на моих руках.

 

 

         * * *

 

Уеду в осень 

не по делу,

а просто так —

каприз души.

Там на вино

снять  изабеллу

никто в округе

не спешит.

 

Там солнце

задремало в ветках

усталых яблонь,

и скамья

грустит о лете,

о соседках,

с которыми 

сидела я.

 

Там вместо пчел

снуют журчалки,

в цветах осенних 

пьют нектар,

а грядки

и пусты, и жалки.

Но в баньке

есть горячий пар.

 

Там отчий дом,

родные стены.

В нем — и хранитель, 

и музей.

В шкафу лежит 

альбом толстенный,

где фото близких

и друзей.

 

Там никуда

уже не деться

от радости.

И в тишине

на цыпочках 

по дому детство

идет, счастливое,

ко мне.

 

     Льняное сияние

 

Полосой ли туман 

над речушкою стелется,

cеребрится роса ли 

в траве жемчугами —

в путь-дорогу душа, 

детства вечная пленница,

все зовет и зовет. 

Не куда-нибудь — к маме.

 

Километры шоссе 

да холмистая линия,

горизонт, облака 

да  гречишное поле.

Не вчера ли ребенком 

простилась и с ними я,

и с порогом родным? 

А теперь поневоле

 

возвращаюсь туда, 

где листок подорожника,

лучший лекарь для ног, 

избавлял от занозы,

где таинственной кистью  

большого художника

рисовали на небе 

мне радугу грозы…

 

И когда не могу 

одолеть расстояние,

а душе тяжело 

от тревог и разлуки,

утешает мне сердце 

льняное сияние

полотенца, 

что вышили мамины руки.

 

Прикоснусь — и уходят 

дела бесконечные.

Так легко и светло 

в мире переплетений!

Я уткнулась в ладони, 

родные и вечные —

мама, детство и солнце. 

Ни бурь. Ни смятений.

 

 

  * * *

 

Смычка возвышенный полет

Над телом скрипки утонченной –

И дождь в саду поспешно льет

Вдогонку молнии точеной.

 

Раскаты грома далеки.

И солнце рвется через тучи.

И продолжением руки –

Смычок над деревом певучим.

 

Касанием души и струн

Скрипач уводит в мир мятежный.

И полон музыки, и юн

Над темной скрипкой профиль нежный.

 

 

* * *

 

Не случилось весною разлива,

И послушна река берегам.

Но все так же отцовская слива

Сбросит белое платье к ногам.

 

Отгудят золотистые пчелы,

В майский мед превращая пыльцу.

А пока одуванчик веселый 

Улыбается мне и отцу.

 

Он расцвел, нарушая порядок

Огородно-культурной среды,

Возле ровных, приглаженных грядок,

Где едва различимы ряды. 

 

Там еще не проснулась морковка,

Только-только проклюнулся лук.

И шмели увиваются ловко 

Возле к небу протянутых рук

 

Молодой и неопытной вишни.

Как невеста, она хороша. 

Здесь тревоги, волненья не слышны.

Здесь живет моей мамы душа.

 

  

 

Зимние мотивы

1.

Декабрь. Метель. Под вишней воробьи

Резвятся, словно школьники-подростки,

И снег летит на их наряд неброский. 

А до весны – почти как до любви. 

 

Забытой гроздью дразнит виноград.

Сорвёшь – и обожжёт язык ледышка.

Зима. В саду и в сердце передышка.

А по весне – цветения парад.

 

Всему свой срок. И щедрая метель,

Накинув кружевную пелерину,

Спасает от смущения калину,

Застывшую в румяной наготе.

 

2.

Вдали от шумной и родной столицы

Есть дом и сад. И вишня у окна.

Там вечерами я беру одна

Уроки у метели-кружевницы.

 

А утром любопытные синицы

Спешат проверить нежность полотна –

Глядят в окно, и на столе видна

Ажурная работа ученицы.

 

3. 

На окне герани, 

за окном синицы.

Ткёт февраль полотна 

снежной белизны.

Спят в саду деревья,

и влетают птицы

сквозь прохладу веток

в солнечные сны.

 

Не узнать им тайны

зимних сновидений –

в молчаливых кронах 

дремлет синева.

И бегут на север

голубые тени,

а под снегом зреют

вешние слова.

 

 

4.

Налетели свиристели на мою калину 

И платок сорвали алый, унесли, воровки.

А февраль хоть и бывалый, но такой неловкий,

Всё старается согреть ей зябнущую спину.

 

То укутает средь ночи шалью из метели,

То откроет в полдень солнцу голубые ставни.

То заманит в гости ветер, ласковый и дальний,

И пытается утешить песнею капели.

 

Весенние акварели

 

1. 

Весенний вечер. Сириус в окне.

Медведица ковшом висит над крышей.

А небо тёмной и огромной нишей

Даёт приют и звёздам, и луне.

 

В саду покой. Но силу из земли

Уже берут проснувшиеся корни,

И сок надеждой ветки яблонь полнит,

Что времена счастливые пришли.

 

2. 

Река, утратив панцирь ледяной

И захмелев от солнца и свободы,

Несёт свои стремительные воды,

Сверкая ослепительной волной.

 

Затоплен луг. Метёлки тростника

На отмелях качаются сухие.

И неподвластными речной стихии 

Стоят в воде ивняк и облака.

 

3. 

В зелёной дымке тонут берега.

Деревья пьют тепло легко и жадно.

И жаворонки радостно и складно

Встречают солнце. Яркая дуга 

 

Венчает луг и улиц кружева, 

А первый гром весёлый и беспечный.

И в жизни круг, стремительный и вечный,

С небес весенних льётся синева.