Поэзия

• 
• 

Подробности

Категория: Владимир Симоненко

Дата публикации

Автор: Kefeli

Просмотров: 1171

 

                    * * *

 

Мой голосок не слишком звонок.

Ушей не всех коснулся он.

А я кричал ещё с пелёнок,

Что миром с детства покорён.

 

Манила даль, тянула сетью

За лес, за речку, за себя.

Я рос, сначала тонкой ветвью,

Дорогу пыльную любя.

 

Босым, в сандалиях, кроссовках:

Не посчитал никто шагов.

На дискотеках и тусовках,

Едва зайду, и – был таков!

 

Лишь Он и я, широкоглазый,

Поля, леса, морской прибой.

Дороги складывал, как пазлы,

И рифму брал всегда с собой.

 

Стихи а, может быть, речёвки,

Рассыпал, словно конфетти.

Я этот мир людской тусовки,

Старался всё-же, обойти…

 

                      * * *

 

                Метро

Здесь вход в метро и эскалатор.

Десятки метров глубина.

Ты ежедневный мой диктатор,

Твои законы чту сполна!

 

Я, миллионная пылинка

На станционных переходах.

На эскалаторных заминках.

Сигнал в твоих светодиодах.

 

Я груз не двести и не триста:

Вполне дышащий и смотрящий.

Пол жизни в роли активиста.

Пол жизни в спальне возлежащий.

 

Метро, ты Киевское чрево.

Кишечник жизни в глубине.

Что на верху – всё под парео.

А истина – толпой на дне.

 

Нас поглотило подземелье:

Телепортация людей.

Вдыхаю воздух, будто зелье,

Под стук колёсных скоростей.

 

Здесь упорядочен поток.

Здесь крылья сложены на гòрбе.

Не прорастёт кинзы росток,

Но можно схлопотать по морде…

 

Я с хулиганами знаком:

Бродил когда-то в ихней стае.

Но третьим жизнь звенит звонком,

Наверно скоро улетаю.

 

Разгон и пропасть, и печали

На донышке пунктирных дней.

Лишь только б чувства не мельчали.

Почаще бы спешить за ней…

 

За той непознанной кометой,

Что на составы впереди.

За той сиреневою веткой,

Что прижимается к груди.

 

Признаюсь, я сегодня выпил

Весной наполненную чашу.

Жетон метро в десятку выбил

Амур, что в сердце целил наше…

 

            * * *

За синим стеклом поднебесья,

Вселенной потёмки.

В кои-то сроки и веси,

Нас вспомнят потомки.

 

Мол, жили в трехмерном пространстве,

Мгновенно почти.

Межзвёздных, рискованных странствий,

Не знали пути.

 

Какие глобальные темы

Решали тогда?

Наверное, две лишь проблемы:

Любовь и еда?

 

Но знай, мой далёкий землянин,

Мы верой сильны:

Ты будешь. И вспомнишь, и глянешь – 

Вы – наши сыны!

 

           * * *

         Замес

Комкаю время пальцами – 

Месиво.

С глиной, водой и сланцами – 

Весело.

Календари до кучи:

Туда же.

Мир надо вылепить лучший,

Этажный…

Поэтому – враг хорошего.

Жёсткие слова.

…Скалы – в пещаное крошево:

Мои жернова!

Потомки скифов, ариев.

Или иных?

Историю выжег кариес:

Пепел остался, жмых.

…Да сбудется превращение,

Явью возникших снов.

Галактическое вращение

Невиданных жерновов…

 

           * * *

            В коконе

Исчез без обузы и адреса:

Дремаю в качелях метро.

И это не чья-нибудь каверза,

Не чьё-то злодейство хитро…

 

Житель подземного города,

Думать привык на лету.

Лишь иногда шёпот голода,

Заставит клевать на светỳ.

 

Сегодня во чреве у матушки,

Нашей, родимой земли.

В коконе выращу крылышки,

Чтобы летать помогли!

 

             * * *

Я пережил устатки и убытки.

Моя любовь горчила, как алое.

Зарифмовал блокнотные записки,

Оставив плотным, негорящим слоем…

 

Когда-нибудь начну архивы

Перебирать по лицам и по датам.

И дождь встряхнёт прохладной гривой,

Усталость лет смахнув куда-то.

 

Пройду по тем же переходам.

Влюблюсь в похожих, как две капли.

И, будто новым пароходом,

Уйду рекой, покинув стапель.

 

Утюг луны ухабную дорогу,

Равняет, где вода и поднебесье.

Не буду корчить больше недотрогу.

Мне только б горло полоскалось песней…

 

              * * *

 

       Влюблённость.

Ты не устала ещё слушать.

Ты не устала улыбаться.

Отрезок жизни, самый лучший,

Тебе подарят, может статься.

 

Причёской белого крыла,

Где чёлка весом в одуванчик.

Меня ты весело спасла.

Когда терялся взрослый мальчик.

 

Наверно, так и быть должно:

В кого влюбился – без изъянов.

Они-то есть. Но всё равно,

Не существуют, как ни странно.

 

И акварельной синевы,

Что льётся тоннами на плечи,

Тридцатиградусной жары,

Переносимость стала легче.

 

В переносимость жизни этой.

Ершистых дней, летящих дат.

Где роз полста сошлось букетом,

На юбилейный твой парад.

 

В переносимость ожиданий.

Во времени переносимость.

Где неоконченность свиданий,

Словно отложенная милость.

 

Я верю, всё-таки придёт.

Что не случилось почему-то.

В пододеяльный небосвод,

В почти что проспанное утро.

 

Ведь эта ноша для своих.

И вес не представляет сложность.

Не тяжела лишь для двоих

Переносимая влюблённость…

 

            * * *

 

Идёт гроза, шумит лоза

Тяжёлым громоступом.

Опять маэстро наказал,

Наполнив поднебесный зал,

Лилово-чёрным клубом…

Из тучи в землю, по хребтам,

Всем плохо спрятанным задам,

Задаст пинками грубо…

Сквозь ветер слышится глагол.

А за расколом, блеск, раскол!

…Не помолиться – глупо…

 

                 * * *

 

Ты уехала в ожидания.

Проскользнула вся и привет!

Тихо пискнула: «До свидания…»,

Понадеявшись на ответ.

 

Была мною ты наблюдаема.

И во след смотрел, и мельком.

Профиль твой исчез, где окраина,

Что в двери зовут косяком.

 

Дни покомканы, словно листики,

Что ошибками запеклись.

Рикошет подвёл две баллистики:

И в упор зрачки не сошлись.

 

Всё уйдёт вот-вот, слышно колокол.

Потускнеет жизнь пополам.

Не шагается – движусь волоком.

Я за звоном тем, что по нам…

 

              * * *

 

Журавли все улетели,

На югá ушли.

Крыльев тихие качели

Снова унесли.

 

Я стою меж завихрений,

Вглядываюсь вслед.

Слишком много поколений

Знало этот свет.

Затоскует позже вьюга,

Снежно, у рябин.

Улетел на пальмы Юга

Журавлиный клин.

 

Но ведь им нельзя отвыкнуть:

Родина одна.

С поднебесья надо кликнуть, – 

Я вернусь, страна…

 

Только капелька надежды,

В донышке сердец.

Не озябнет. И, как прежде,

Может, не конец?..

 

                 * * *

 

Пускай осенняя погода

Уносит каждый день тепло.

Не слышно птиц, а с небосвода

Воды холодной натекло.

 

Ты вспомни, есть ещё на свете

Влюблённость, дружба каждый час.

В твой День рожденья на планете

Счастливой будь, всегда! Сейчас!

 

                * * *

 

Африканское Солнце стотонно.

Африканская кожа – черна.

На экваторе ось не наклонна.

Здесь Ангола – большая страна.

 

Днеь и ночь – уравненье стабильно.

В поселеньях – общинное право.

Почему же тоскую так сильно?

Ночью память сжимает удавом.

 

В бесшабашное время рискових,

Я служил в той далёкой стране.

Впечатлений и острых, и новых,

Как на всякой локальной войне.

 

Слава Богу, вернулись мы целы,

Пережив тот тропический ад.

Не поймав ядовитые стрелы,

Что смотрели на нас из засад.

 

Там увидел кремнёвые ружья.

Луки, стрелы и копья в руках.

Представляю, что так было нужно,

Как «Конкиста…», в далёких веках.

 

Там дошло, что под Господом ходим.

Мы в Его всемогущей руке.

Все рождаемся, любим, уходим.

В лодке древней, по чёрной реке…

 

                   * * *

 

Утром морозным

Трём подбородки.

Гудком паровозным

Распахнуты глотки.

 

Булыжные тропы

Под всплеском свечи.

И что-то торопит:

Скажи, не молчи…

 

В чёрные òмуты

Катятся звёзды.

Поэты, запомните,

Может быть поздно

 

Увидеть, успеть,

Пока на-горах.

И не рухнула клеть,

Куда-то во прах…

 

Попутчики рядом

И даже друзья.

Последним парадом

Горчит до нельзя…

 

             * * *

 

Время ушло в дымоход – 

Хорошая тяга.

Свой завершил оборот

Год-доходяга.

 

Выщелкнул пару имён

Снайпер далёкий.

Чётный букет и поклон.

Горькие стопки.

 

Может, теперь у живых

Падают шоры?

Простите поэтов немых,

Глотните укоры.

 

Глупости, быт и обиды.

Не полный серьёз.

Останутся тем, кто их видел.

Декабрьский мороз

 

Комкает супесь и глину.

Но только чуть-чуть.

Поэт этот мир не покинул:

Отправился в путь.

 

Гляньте на книжную полку,

На сайты сети Интернет.

Ситхом прорастает сквозь корку

Забвения, каждый Поэт…

 

                      * * *

 

А в этот день был снег на ветках:

Он тихо таял сахарком.

А в жизни нашей эта веха, – 

Доныне светит огоньком.

 

Есть дочь и Небесам – осанна!

Отныне день счастливый, ночь.

Мы называем тебя – Анна.

Есть дочь и все невзгоды – прочь!

 

Что значит служба, сапоги

И пот седьмой, и ветер вьюжный?

Главнее ты теперь, беги!

Расти здоровой, вот что нужно!

 

Под синевёрстым небосводом,

В глазах твоих – голубизна.

Ты расцветала с каждым годом,

Красива, весела, умна!..

 

Родительское счастье прочно.

Не рвётся поколений нить.

Ты, дочка, знаешь это точно:

У внуков, внуки будут жить!...

 

                  * * *

 

Я не решился до сих пор,

Хотя имею опыт горький,

Закончить старый разговор.

Как будто юзом съехать с горки…

 

У напряжения стрелы,

Живёт таинственность молчанья.

Ещё заряжены стволы,

Где оптика – на попаданье.

 

Конечно, буду виноват,

Что троеточие за болью…

Что чувства свежесть не хранят.

Что пренебрёг твоей любовью.

 

Наверно в этом прелесть, всё же,

Мне, препарировать ошибки.

Меняя цвет сезонный кожи,

Гримасить лёгкостью улыбки!

 

Я успокаиваю разум, –

Ты где-то ходишь не одна…

Там нет двусмысленности фразы.

И, может, веришь в письмена!..

 

                   * * *

 

        К Благовещенью…

Докурило Солнце вечер

И скатилось в борозду.

А закат – смакует ветер,

Как окурок, на ходу…

 

Поцарапал окна дождик.

Чей-то глаз моргнул, потух.

И усталость тянет вожжи.

Шòрохи сторòжат слух…

 

Из песчаного, песочек

Убывает с этажа.

Мышка времени кусочек

Тихо тырит без ножа.

 

Монтажёр буравит купол:

Под Юпитер, под Венеру.

Тучи, с контурами кукол,

Заполняют полусферу.

 

Будет светопредставленье,

Как и было до сих пор.

Благовещенье, Спасенье:

Тихой радости узор…

 

               * * *

 

 

Миротворцам

Африканское небо:

Солнце плавит зенит.

Был под ним, или небыл?

Время птицей летит.

После сна, с оборота,

Заскрипев на оси,

Шар Земной, вспомнив что-то,

Прошептал: «се-ля-ви»…

Заросло, затянуло

Все воронки, что в них,

Вдруг огнём полыхнула

Смерть, оскалом на миг.

Грады, БеТеРы, танки

И воздушный налёт.

Экипажей останки – 

Жёсткий был переплёт.

Ещё помнишь, амиго,

Африканский герой,

Как кабину у МИГа,

Дым наполнил густой?

Что же, всяко бывало.

Только друга плечо,

Нам всегда помогало,

Не погаснуть свечёй.

В Мозамбике, Анголе,

Эфиопии, где,

На каком чужом поле,

Не уступим беде?

Тот тропический пояс,

Стал привычен для нас.

По тревоге, простроясь,

Можно в бой, хоть сейчас.

Африканского зноя,

Хлебонули сполна.

Друг, мы вышли из боя,

Нас вернула страна.

Было так, ветераны,

Каждый помнит своё.

Многие безымянны,

Каркает вороньё…

Миротворцы, не просто

Было всё-таки, вам.

Трассера чертят остро,

Наши сны, по утрам…

 

               * * *

 

Ирония воды

На семьдесят процентов.

А дальше – код судьбы:

Там – разные акценты…

 

Не «аква-дистиллят»,

А муть под оболочкой.

Раствор, где всё подряд

Присутствует, хоть строчкой.

 

Есть память ледников.

Есть переброд бодяги.

У женщин, мужиков

Внутри, как будто в фляге.

 

В тот соляной раствор,

Всевышний дарит разум.

Об этом разговор, – 

Не скотствуй, помни фразу:

 

Из праха, в прах уйдём

И растворимся в водах…

…Лишь Души, на подъём – 

Храниться в небосводах…

 

                    * * *

 

Снова летающий остров,

На переносице неба.

Тень угловатую, остро,

Терпит Великая Гèба.

 

Я б поселился себе,

Между химер и драконов.

Вольно дыша в синеве.

В звуках стихающих звонов.

 

Даже трамвайным путям,

Или заросшим просёлкам,

Тень оставлять кораблям,

По-небу крадучись волком.

 

Волком иль волоком? Да!

Промежду туч – волокуша.

Летом, зимою всегда,

Усталые звòнницы слушать…

 

Там недобрызнет беда.

Нет телефонного зуда.

Есть лишь озон и вода.

И градобитье – оттуда!

 

На горизонте, вдали,

Молнии чертят палитру.

Гебе, богине Земли,

Пилот, сотворяет молитву…

 

           * * *

 

 

                Двойник

Я вымок, словно дно морское.

Сквозь кожу, к поджелудочной – дожди.

Небесная истерика всё кроет:

Где гром и молния, суèтность, подожди…

 

Вот громыхнуло, выгнуло дугой:

У всех берёзок дрогнули колени.

Засвечен атом каждый, я – другой.

На сотню километров бросив тени.

 

А, может, это квантовый посыл?

Отныне тень уже сосуществует?

И мой двойник, созданье высших сил,

От жажды грòзы мысленно рисует?..

 

                    * * *

 

Дождь догнал кошачьим шагом

И подкрался со спины.

Зонт прикрыл меня, как флагом,

Неизвестной всем страны.

 

Лично я не тронут влагой,

Нас идёт уже десятки:

Чуть ускоренным, но шагом.

Среди тех, кто без оглядки

 

Скачет, локти растопырив,

Кто в подъезд, кто под навес.

А трамвай, – полсотни стырив,

Как линкор, в дожде исчез…

 

Став внезапно невысоким,

Хоть и был прикрыт зонтом.

Будто щепка, одиноким,

Плыл из прошлого в потом…

 

                  * * *

                Буйнакский лиман

Сусальное золото щедро

Тратит Луна на лиман.

Волны сминают…Их кредо:

Истина, а не обман.

 

Блеск отражённого света,

Мир наполняет ночной.

Богатое выдалось лето:

Бессонница дружит со мной.

 

Будто колдуньи-знахарки,

Шёпот её за спиной.

Дыханье на коже. Подарки

Прячет лиман под волной.

 

Степь обрывается круто.

Тени толкают вперёд.

Падаю молча. Минута – 

К Чёрному морю полёт…

 

                   * * *