Поэзия

Подробности

Категория: Тамара Ковалева

Дата публикации

Автор: Kefeli

Просмотров: 1480

              РОДИНА

Сентябрь. В болотах клюква созревает.
Курлычит журавлиный стройный хор,
Симфонию по нотам разливает
В осенний увядающий простор.

Когда, легко собравшись в путь неблизкий,
Присев перед дорогой отдохнуть,
Кричащие живые обелиски
Из серых птиц мою волнуют грудь,

Мне хочется взлететь и вместе с ними
Увидеть сад родимый с высоты,
Увидеть, как растут, неповторимы,
Над Беларусью мирные цветы.

Как вьётся к речке узкая дорога,
Стоят в рядок знакомые дома,
Как обнимает по-хозяйски строго
Глаза озёр лесная бахрома…

И чувствую, в край тёплый провожая
Последний клин прощальных журавлей,
Что им и мне тот край ─ земля чужая.
На родине нам дышится теплей.


В ОСЕННИХ ЦВЕТАХ...

В осенних цветах увядания нет —
Есть только усталость немая,
Как льющийся тёплый и матовый свет
Из дальнего светлого мая.

Вчера, услыхав, что возможен мороз,
Все астры с пестрящейся грядки
Я в дом принесла, а под утро всерьёз
Мороз загулял без оглядки...

Как в утреннем солнце цветы хороши,
Горящие звёздною гаммой —
Продление жизни в уютной тиши
На скатерти, вышитой мамой.

Тимур и Амур

В одном из зоопарков жил в вольере
Козёл Тимур, любивший поскакать.
Навряд ли тот вольер хоть в малой мере
Ему напоминал природу-мать.

А рядом – тигр Амур в закрытой клетке,
С отливом был его роскошный мех.
Амурские для зоопарков редки ─
Пересчитать по пальцам можно всех.

Однажды мяса на обед не дали ─
Проблема непростая для зверей.
И тигру бедного козла отдали,
Защёлкнув створки кованых дверей.

Тимур прошёлся мирно по дорожке,
Амур к нему приблизился, рыча,
Козлиные приветливые рожки
Смутили вмиг сурового рвача…

Быть может, тигр в козле увидел друга,
Который был открыт и даже мил,
И хищник, затянув свой пояс туго,
Еду и зверство дружбой заменил.

И вскоре звери подружились тесно,
А дружба не любовь ─ не терпит зла.
Мне кажется, и для людей полезна
История про тигра и козла.



СОЛНЦЕ НА НЕМИГЕ

Майским утром солнце на Немиге
Нежит молодых своих детей,
Навсегда застывших в грозном миге
Сетью перепуганных смертей.

На цветах из потемневшей бронзы
Удивленьем их глаза блестят,
Градом из которых льются слёзы,
И упав на землю, вверх летят.

Много несозревших душ наивных,
Жертв не существующей войны,
Умирая на ступенях мирных,
В вечность уходили без вины.

Может, это был несчастный случай,
И в толпе виновных просто нет?
Просто солнце спряталось за тучей? —
Не на все вопросы есть ответ.

И колокола, звоня вдогонку,
Опоздали прокричать: "прости" —
В небо сероглазую девчонку
Ангелы успели унести.

Майским утром солнце на Немиге
Нежит молодых своих детей,
Навсегда застывших в грозном миге
Памятью безвременных смертей.


НЕПРОДАННЫЙ ДОМ

Как письмо из далёкого прошлого,
Как щемящая песня души,
Дом родной мой, свидетель хорошего,
В деревенской забытой глуши.

А когда-то мы с братом, замёрзшие,
Прибегали из школы в наш дом
И на печку бросали промокшие
От снежков рукавицы со льдом.

Мама щи разливала горячие
По тарелкам с широкой каймой,
А за шкафом котята незрячие
Ждали кошку с охоты домой.

Дом стоит на отшибе, непроданный,
На дверях — заржавевший замок,
И. ветрам на прощание отданный,
Завершает отпущенный срок.

В ГОСТЯХ У ЮНОСТИ

Сегодня в гости позвала
Меня бесхитростная юность.
А за окном метель мела
И задувала в душу мудрость.

– Привет! – сказала юность мне, –
Ты приходи, я стол накрыла.
И улыбнувшись в тишине,
Весёлым взглядом подбодрила.

– Приду, конечно же, приду!
Сейчас я быстренько оденусь,
Вот только поясок найду –
Он мне не будет мал, надеюсь.?

Как хорошо! Глаза блестят.
Сидим с ней за столом на пару
И вспоминаем стройотряд,
Я со стены беру гитару.

И юных песен звук простой
Мы так отчаянно заводим,
Что бредим девичьей мечтой:
Сегодня танцы в клубе! Сходим?

Давай мальчишке подмигнём!
Он нас, как будто, понимает,
Его глаза горят огнём,
И кажется, меня он знает!

Сегодня в гости позвала
Меня бесхитростная юность.
А за окном весна плыла!
И я – одна сплошная глупость!

КАЗАНТИП

По мелким ракушкам шагаю босиком.
Волна азовская ласкает крылья чаек...
Татарка, дикий пляж, летящим холодком
Над морем солнце восходящее встречает.

Давно мечтала я увидеть Казантип!
Иду, вдыхая резкий запах зверобоя,
Тропой извилистою вверх. И по пути
Смотрю восторженно на небо голубое.

Внизу – степи казан глубокий. Он не мал.
На дне я вижу, в восхищении немея,
С времён античных валуна простой овал,
В веках отмеченный на карте Птолемея.

К скале таинственной с волненьем подхожу...
Законам следуя премудрого Корана,
Там, будто лезвием по острому ножу,
Звучат молитвенные песни утром рано.

И вот иду, по камням вниз, в обратный путь,
Спускаюсь медленно (иначе невозможно!)
Змея успела, испугав меня, нырнуть
Под светло-каменную глыбу осторожно.

Седой вулкан, давно потухший, знаменит.
Стремятся все туда – от старца и до хиппи.
К себе он силою магической манит.
Горжусь! – теперь и я была на Казантипе!

МАГНОЛИЯ В ЦВЕТУ
Не изнывая от жары,
Под лёгкой дымкой покрывала
Июньской ялтинской поры,
Магнолия в цвету стояла.

Белее белых хризантем,
Цветы её срослись в букете,
Как будто призрачный эдем
Сошёл на землю в крымском лете!

Любовь последняя белей
Цветов магнолии роскошной,
Стройнее юных тополей,
И краше нимфы полунощной,

Она богата новизной,
И впрок не просит подаянья,
Ей холод нравится, и зной,
Ей ни к чему судьбы гаданья.

Не изнывая от жары,
Под лёгкой дымкой покрывала
Июньской ялтинской поры,
Магнолия в цвету стояла.

ЧУВСТВУЮ

В пустой бокал утерянного счастья
Кладу свою весеннюю мечту.
Обвив цветами тонкое запястье,
Вдыхаю их немую красоту.

Надеюсь робко я ещё на случай,
Который не приходится искать.
Ты – мой непредсказуемый, ты – лучший!
И есть за что тебя до смерти ждать.

И в чистоту прозрачного бокала
Кладу две строчки, нежностью горя:
"Как много слов тебе недосказала.
Я – чувствую. Люблю. Целую. Я."


ЖДУ

Мне, наконец, просить не надо счастья!
И мир вокруг от радости затих!...
И я – люблю! И все судьбы ненастья
В объятьях растворяются твоих.

Любовь, – я в это очень свято верю, –
Как солнце, не уходит насовсем!
Через года, тысячелетья, эру
Я жду тебя на нашем месте в семь!