Nostalgie
- Подробности
- Категория: Анатолий Берлин
- Дата публикации
- Автор: Kefeli
- Просмотров: 1825
Акварель
Ручеёк родился из дождя,
замокрилась зелень под ногами,
листья отставного сентября
в ворожбе бесшумного огня
догорают в необъятной гамме
красок буйных вперемешку с днём,
робкой тени от сухой осины
и крикливой стаи журавлиной,
рваных туч, набросанных кругом,
и воспоминаний о былом.
... всё осталось милым и родным,
вечным,
но уже не молодым.
Волна
Волна литая, шумом подогрета,
Взмывает вверх, готовя свой бросок.
И перед буйством дерзкой силы этой
Не устоит заносчивый песок.
Волна мечтает, набирая силу,
Поспорить с неприступною скалой,
То выгнувшись изящной полулирой,
То рухнув мощной глыбой ледяной.
Намереваясь берег отодвинуть
Маниакальной яростью воды,
Упругий гребень за спину закинув,
Ликует в предвкушении беды.
И, захлебнувшись отходящим валом,
Перемешав песчинок якоря,
Под взглядом тёмной тучи – зазывалы
Разбрызгивает синие моря.
Василёк
У дороги, где пыльный бугор,
Я пригнул тонкий стебель цветка,
Васильковый нехитрый узор
Был растрёпан июнем слегка.
Мы взглянули друг другу в глаза,
И прошёл холодок по спине:
«Раз меня пощадила гроза,
Не срывай»… - вдруг послышалось мне.
Весеннее
Весна подоспела, оттаяла жизнь,
Работы добавилось дворникам,
На ветках акаций — бутоны, и стриж
Запрыгнул на край подоконника.
Его не впущу я в свой дом никогда —
И жить ему под черепицею —
В народе твердят, что несчастье, беда
Влетает в ваш дом вместе с птицею.
Я живность люблю, я ей рад по весне,
Когда размножением мается,
Но раз есть приметы, то надо бы мне
Им верить… Чего не случается?
Весна
… из джунглей памяти моей,
желая мне добра,
явилась суть простых вещей,
потерянных вчера.
Анатолий Берлин
Весна подкралась чудом струй,
Волнением во сне,
Твой прошлогодний поцелуй
Напоминая мне.
Коснулась выбритой щеки
Пронзительным лучом,
Потом проникла в сундуки,
Открыв своим ключом.
Достала хлам ушедших дней
И выцветших картин,
Несуществующих людей,
Остатки бригантин.
Из джунглей памяти моей,
Из ссылки, из глуши
Вернула суть простых вещей –
Несметные гроши.
Войди в мой дом
Войди, мой гость, стряхни житейский прах
и плесень дум у моего порога ...
Максимилиан Волошин
“Войди, мой гость, стряхни житейский прах
И плесень дум у моего порога”...
Пускай готовит долгая дорога
Извивы, утаённые от Бога,
А ты, мой друг, замешкавшись в сенях,
Оставь в углу свой посох и свой страх.
Ты будешь счастлив временным блаженством,
Уснёшь, и в ретушированных снах
С лукавою улыбкой на устах
Отрада явится тебе в наряде женском.
Дохнёт волной каминного тепла
Укутает уютом жуть ночную
И, отодвинув полог от окна,
Посеребрит рассветом тьму тугую,
Прольётся свежестью, как музыка в строках:
«Войди в мой дом, стряхни житейский прах».
Зимний секрет
По девственному снегу
Бредём вдвоём,
Летят снежинки к небу
И водоём
Укрылся белой шубой,
И рыба в нём,
Сомкнув немые губы,
Спит подо льдом.
Неспешно ветер дует
Закату вслед,
А нас любовь балует
В семнадцать лет.
Блестят в глазах слезинки,
А в них рассвет…
И падают снежинки,
Храня секрет.
Когда в последний раз ты видел росинку?
«Только очень хороший друг мог задать такой
удивительный вопрос»...
Галина Коваленко
Когда в последний раз ты умывался росами,
Вдыхал благоухание ромашек, васильков,
Иль по лесу один бродил с ружьишком бросовым,
Лукошко нёс огромное, а в нём полно грибов?
Когда ты топором беседовал с валежником
И не дышал, чтоб белочку случайно не спугнуть,
Бежал по снегу талому, подмигивал подснежнику,
Лошадку запрягал, чтобы пуститься в путь?
Когда в последний раз сидел на речке с удочкой,
И, словно завороженный, следил за стаей птиц,
И слушал тишину, озвученную уточкой,
Растроганно слезу ронял из-под ресниц?
Когда в последний раз ты любовался грозами,
Озон глотая с влагою, подставив ветру грудь,
Когда рябину спелую срывал, как пьяный, гроздьями
И, загадав желание, смотрел на Млечный Путь?
Когда дымком костра ты поцелуй закусывал
И пил берёзы сок, по землянику шёл?..
А звёздный хоровод кружил, объятый музыкой...
...и был ты молодым, и было хорошо...
Лето
японский сонет
Как ярко поле
пронизано лучистым
вином столетий.
Где солнца вволю,
доверчиво и чисто
играют дети.
Сердце веселье вокруг
сыплет беспечно,
Радуйся жизни, мой друг,
Лето не вечно.
Никогда я не скитался по Руси
Никогда я не скитался по Руси,
В деревнях попутных коротая срок,
И в телеге жёсткой не исколесил
Я размытых непогодою дорог.
Не вдыхал я ароматов зрелых трав,
Не сидел, обняв дивчину, у плетня,
Никогда не ночевал в крутых стогах,
Не касался я ни сбруи, ни коня.
Не согрела мне та матушка постель,
Я уехал – и дороги нет иной…
Почему ж кричит надсадно коростель,
Остро пахнет наливною бузиной?
Оказалась неизбывною юдоль,
Что певец российской удали воспел, –
Потому в стихах залётных та же боль…
Неужели я, болезный, обрусел?
Или просто в подсознанье не стереть,
Как клюют поутру бойко караси…
По спине моей гуляет, словно плеть,
Память белая студёных русских зим.
Ожидание дождя
Некоторые люди гуляют под дождём,
другие просто мокнут…
(из инета)
Знамением удачи для меня
Всегда являлся дождь калифорнийский.
Но даже в середине октября,
Набухшие под серым небом низким,
Возможностью свершения дразня,
Седые тучи редко дарят брызги.
Их дернуть бы, упрямых, за вихор,
Чтоб ливнем разродились на ладони,
Чтоб торопливых капель перебор
Нам скерцо простучал о подоконник.
Я помолюсь Всевышнему, а Он –
Творец, мудрец, философ и художник –
Молитвою моею изумлён,
Прольёт на грустный мир
счастливый дождик.
Осень
Какая медленная осень…
Позёмка снегом медь волос
Засыплет позже.
Нынче озимь
Смиренно дремлет.
Стук колёс
И перекличку будней дальних
Покоит память…
Звон печальный
Буравит остриём гвоздя.
А солнце низкое и злое
Следит и тащится за мною,
Теней проклятье громоздя.
Ты, опостылевший дневальный,
Владыка, золотой шаман,
Метни холодный луч прощальный
На мой нательный талисман.
Осень в ноябре
Залохматилась осень,
замахрились листы,
ярко-рыжая проседь
зажигает костры,
серо-бурою кляксой
тучу гложет заря,
размалёваны краской
небеса ноября,
приуныли каналы,
на реке сиротно,
проникает устало
свет в стальное окно,
и бредут мои ноги,
и на сердце отстой,
и не видно дороги
в город детства родной.
Предосеннее
В витринах осень, день затих,
Пожухлый лист недолговечен…
Как хорошо ложится стих
В последний августовский вечер.
И я под таинством небес
Ступаю, шелестя губами,
Не замечая тех чудес,
Что ворошатся под ногами.
Пряду я кружево из букв,
Как одержимый юный Вертер,
Предательски: «Шарлотта Буфф»*
Срывает с губ упругий ветер.
Короткий миг забытых встреч
Напомнит трепетное скерцо,
И звуков осени картечь
Пронзит измученное сердце.
* прототип образа Лотты в романе Гёте
«Страдания юного Вертера»
Слушая птиц
Я песнями дышу, как воздухом лесным
после грозы.
Могучего оркестра
литавры стихли.
Царствие весны,
Которое капелью неуместной
от птичьих отвлекает голосов,
позирует в подтаявшем наряде.
Здесь, в гамме нескончаемых часов,
мне птичий щебет темою приятен.
И, наслаждаясь звуков торжеством,
я с грустью вспоминаю отчий дом.