Сказания Большого Потемкинского острова

Подробности

Категория: Людмила Крыжановская

Дата публикации

Автор: Kefeli

Просмотров: 2160

Приходилось ли вам летом на вечерней зорьке, только что выплыв из парной днепровской глубины, ещё с каплями воды на плечах, стоять у виноградного куста и жадно хватать губами горячие от дневного тепла, золотые виноградины и чувствовать, как жгуче-сладкий сок льётся в пересохшее горло? А затем восхищаться переливами изумрудной солнечной короны на западе, наслаждаться нежнейшими менуэтами цикад в холодеющем воздухе и осторожно подсматривать за уточками лысухами, которые из воды выхватывают что-то вкусненькое для семерых малышей?
Вы ожидали когда-нибудь на берегу реки появления первых звёзд, взахлёб вдыхая душистый нектар воздуха под загадочные ночные всплески?..
Пробирались ли вы в кромешной тьме к домику, ориентируясь только на сияние белых соцветий мыльнянки? Чтобы восторженно и летяще нестись по тропинке среди угрожающе-чёрных зарослей и деревьев, одновременно отбиваясь от озверевшего лохматого комарья веткой лебеды с человеческий рост, сорванной с огромного куста, который сохранили от выпалывания именно для таких целей. А потом вдруг шарахнуться от обнаглевшего ёжика, поужинавшего из собачьей миски и прилёгшего отдохнуть на пути, и влететь с разбегу в гущу виноградных лоз, откуда на голову обрушивается росяной дождь, и молиться от радости при виде фантастически прекрасной Венеры.
А потом забежать в домик и на заранее разложенных листках, наощупь, торопливо, записывать свои наблюдения, затем сладко заснуть на пуховой подушке…
И ранним утром прийти к Днепру, обнять бугристый ствол самой ласковой на свете ивы и влюблённо ловить первые лучи Солнца, растворяясь в его сияющей Любви.
В такие мгновенья Вселенная раскрывает перед человеком своё сердце, и её Красота приходит в земной мир. Тогда рождаются удивительные истории, которые и поведаю вам.


1. Что такое любовь.
Май снова кудесничал на Большом Потемкинском острове. Наша дача благоухала, словно огромная корзина с цветами. На нежно-зеленом ковре мокрицы влажно сияли сапфировые гиацинты, охваченные со всех сторон тюльпановым пламенем, которое резко гасло у подножия сугробов белоснежных лилейных нарциссов. Королевский рябчик гордо вознес к небу пышную корону с жаркими цветами.
Богатырь Днепр разорвал зимние оковы и мятежно буянил: вспыхивал в прозрачных глубинах ясносветами небесной лазури, вольно разбрасывал белопенные кудри по волнам, хватал за пышные косы красавиц ивушек, осыпая их золотом сверкающих на солнце капель.
На крыльях южных ветров мчалась к верховьям весна, а раздольная река расстилала перед ней струящиеся ковры.
Берега захлестнул цветочный прилив и охватывал ветви деревьев бело-розовыми и желтыми бутонами.
Мы с матушкой наслаждались весенней красотой. Единым хором звучали песни птиц, лягушек, цикад. Но сердце восхищенно замирало от переклички соловьев: начинали петь на одном берегу, потом эстафету подхватывали на другом. И так звучало вдоль всего русла Днепра. Во время огородных работ нет времени прислушиваться к птичьим трелям, поэтому в обеденный перерыв я побежала на берег к соловьям. Именно в этот момент из-за поворота выползла древняя баржа на привязи у крохотного катерка и целый час плелась с надсадным ревом вдоль острова, заглушая все звуки. Пришлось вернуться на участок. Мама заметила мою грусть, предложила присесть под цветущей вишней и выпить мятный чай.
Вдруг из душистых веток над нашими головами раздался самый волшебный щебет соловья, который я когда-либо слышала в своей жизни. Мы рассмеялись. Крошечный маэстро сам прилетел к нам и щедро одаривал
красотой своего таланта. Птица без устали пела и пела, даже когда работа была продолжена. Наконец, я не выдержала и спросила:
- Соловушка, что ты хочешь нам сказать? Что нам делать?
- Любить, любить, любить! – вдохновенно ответил певец. Мы замерли…
Такого поворота никто из нас не предвидел, и я продолжила диалог:
- Кого любить?..
- Ярь-рь-рило!! Ярь-рь-рило!!
- Как любить?..
- Что-что-что?! Ах, да! Ах, да!
- Как любить?..
- Ах, вьярь!! Ах, вьярь!! Яр-р-ро! Яр-р-ро!
- А ты любишь?..
- Люблю!! Люблю!! Люблю!!
- Как?..
- Го-р-рю!! Гор-р-рю!!
- А я?..
- И ты!! И ты!! И ты!!
Мы трудились, а соловей рассыпал вокруг алмазное щебетание. И вместе с ним пели сердца всех, кто слышал это чудо. Теперь я точно знаю: в наш мир вливает красоту единое Солнце Любви. Вся жизнь на планете Земля подчиняется этому излучению. Соловушки чувствуют огненные октавы Светила и, как могут, воплощают его творческие энергии в пении. Наши мудрые предки знали это, поэтому прислушивались к волшебным звукам вещих певцов. Взяли у них название самого пленительного чувства на свете – Любовь, а также имя Ярила, бога ярой силы Любви и покровителя ярых воинов, под защитой которых расцветают новые поколения Родины, рожденные лучами Радости. Именно в природе наши праотцы нашли сказки. Например, взяли образ лягушки-царевны с золотой стрелой в лапках, так как у каждой квакушки на спинке есть золотистая или зелёная полоска, напоминающая стрелку.
Любящий человек становится более жизнерадостным, сильным, способным, находчивым. Его отношение к окружающему меняется к лучшему, его чувства заполняют весь мир. Энергии Любви объединяются,
окружая планету сияниями Света. Именно в этом и есть предназначение человечества.
А мы заполняем нашу жизнь мимолетными эмоциями, заключая основанные на денежной выгоде или похоти браки, рождая нездоровых детей, потому что Солнце Любви гаснет над такими народами. Люди придумывают иллюзорную гибель бессмертной планеты, не зная, что тьма сгущается только в их мертвых душах. А все, излучающие пламя истинного светлого чувства, будут жить, пока лучи Солнца Любви обогревают живую Вселенную.

2. Что такое милосердие.
Этим июньским утром улыбающееся солнышко вознеслось на небесную сцену ослепительной примой, распахнув изумрудный занавес днепровских плавен. Вся природа, вспыхивая алмазными переливами росы, влюбленно потянулась к нему, радостно расцветала под горячей лаской светила, словно красавица-жена, в лоне которой уже созревала новая жизнь.
Шаловливый ветерок теребил дремлющий Днепр, а он мягко волновался, баюкая солнечные отблески.
Только зимородок сапфировой стрелой вспарывал глубину, прицельно хватая рыбешку, да ласточки носились беспокойной стайкой. В плавнях истошно завопил дятел: видно, получил взбучку на чужом дереве. На дачах фальцетом сфальшивил неопытный петух, в ответ фазаны зазвенели по всему острову медноголосым благовестом. На мостках содрогнулись прикорнувшие чайки, когда матерый коропчук упруго выпрыгнул из воды, а затем со всего маху плашмя грохнулся обратно, расшвыривая пучеглазых лягушек.
Я шла вдоль берега к роднику. Тропинка вилась между кустарниками. Свежая паутина незримыми ниточками перегораживала путь, и мне приятно было срывать эти ночные печати с наступающего дня.
Вымытые из песка корни прибрежных деревьев одревеснели и ползли к воде серыми щупальцами мифических чудищ. Внезапно из густых переплетений стремительно взвилась белая кошка и приземлилась туда же. Я узнала соседскую Мурку и решила, что та выпугивает из-под скрученного корня мышь или крысёнка. Но когда перед зелеными пылающими глазами угрожающе поднялось вертикальное кольцо, я разглядела: разъярённое животное атаковало огромную водяную змею, из пасти которой, схваченный поперек тела, героически вырывался крупный черный бычок! Он отчаянно топорщил плавники и на весь мир протестовал против такой жуткой гибели. Мурка шипела и белой молнией разила гадину, не давая возможности расправиться с добычей. Наконец, от неистового кошачьего фламенко у пресмыкающегося помутился разум и, нащупывая путь к бегству, оно панически стало тыкаться во все щели. Умный бычок сообразил, что Фортуна поворачивается к нему лицом, и по дороге вдохновенно упирался. Ему удалось не пройти по калибру в узкое отверстие, куда его мучитель проскользнул восвояси. Рыбка покатилась к воде, но там ее задержал плоский корень, и она обессилено зависла прямо над прибоем…
Кошка понюхала бычка, потом вспрыгнула мне на плечо, прижалась к щеке и что-то уютное замурлыкала в ухо.
- Хозяюшка… Забавушка…- я нежно подхватила животное под мягонькое вибрирующее брюшко. Эта красавица повисла на ладони подобно королевской белоснежной мантии с двумя изумрудами, поэтому мне пришлось ткнуть ее носом прямо в обмершую жертву:
- Мурочка, фас! Это – твоя награда!
Но победительница пронзила меня укоризненным взглядом и скрылась в траве.
На сердце стало легко и свободно. Вокруг меня распахнулось пространство, в котором разгорался яркий, щебечущий, благоухающий, полный живого трепетания, летний день. Родниковая вода этим утром оказалась особенно сладкой – ледяной и хрустальной. На обратном пути я осмотрела место схватки, но бычка нигде не было - ни мертвого, ни живого: видно, дотрепыхался до воды, сердешный, и уплыл.
Мудрость природы противопоставила коварству змеи блистательную отвагу кошки, чтобы рыбка успела совершить предназначенное судьбой. А Мурка преподала мне внушительный урок милосердия.
Как часто в человеческом обществе гениальные от природы, жизнеутверждающие творцы, которые всю свою огненную энергию отдают на благо человечества и ни капли не оставляют себе, попадают , уже беззащитные, в безжалостные кольца удушающей злобы воинствующих бездарей. А те, подобно раковой опухоли в обществе, уничтожают на своем пути красоту, духовность, культуру, которую они приговорили своей дьявольской гордыней к растерзанию вопреки Закону Эволюции.
Когда на твоих глазах травят истинный талант, найди сострадание в своем сердце и защити невиновного, который нуждается в помощи. Если у тебя еще не хватает на это сил, тогда включи разум, отвлеки свору, сбей со следа жертвы. Пусть преследуемый окрепнет и, слава Богу, когда-нибудь даст отпор твоим обидчикам!
И прежде, чем нанести удар, всегда помни, что над миром звучат слова
«МНЕ ОТМЩЕНИЕ - АЗ ВОЗДАМ! »



3. Что такое жизнь.
К августу любимая мамина фасоль вырастила длинные стебли, густо переплелась и поднялась высокими непроходимыми джунглями, щедро усыпанными сверху белыми цветами. Но кое-где уже погромыхивали выспевшие фасолинки.
Мы с матушкой работали на дачном участке среди днепровских плавен. Я срывала сухие стручки и слушала мамин рассказ о стайке фазанов, которые по утрам собирали вредителей с грядок, а днем снова уходили в дикие заросли.
Вдруг из-под кучки листьев блеснуло что-то белое с голубоватым отливом. Прямо передо мной в ямке лежали фазаньи яйца, каждое величиной с небольшой грецкий орех. Сердце сжалось при мысли, что самочку спугнули и кладка может погибнуть, не смотря на то, что мастерски спрятана в непролазной чаще…
Через неделю я снова приехала на Большой Потемкинский остров поработать на даче среди любимой природы. Утром встречала восход солнца, разгадывала на земле следы: вот проползали ужата, вот ежиха с ежатами приходила к моему угощению. Внезапно под ноги прыгнул серый лягушонок, которого приняла за комочек песка. Пришлось прижаться к зарослям фасоли и с поднятой ногой замереть на месте, уступая дорогу маленькому храбрецу.
Вдруг возникло ощущение чьего-то присутствия. Я оглянулась и замерла… У моих ног сидела красавица-фазанка, расположившись в гнезде среди буйной растительности, словно в крохотном замке. Серовато-черные узоры перьев идеально повторяли игру светотени от побегов. Птица решительно вжала в тело точеную голову и неподвижно согревала свое сокровище. Ясно-желтые глаза остро и гневно гипнотизировали меня. В них сверкала такая неистовая отвага орлицы, такое материнское достоинство, что все вокруг исчезло, и только властный взгляд птицы приказывал сознанию:
- Я - мать! Здесь - мой закон, мое право, моя жизнь. Уходи и больше никогда не смей приближаться к Родине моих птенцов!
Я отступила и более не приближаюсь к тому месту. Вокруг вопит детвора, таскают шланги во время полива, рыскают сторожевые псы, но фазанка сидит как вкопанная, иногда разворачивая хвостик в другую сторону. К началу сентября она выпестует около десятка малышей.
Но с тех пор на ореховые деревья вспархивает яркий, словно сорвавшаяся с новогодней елки игрушка, молоденький фазан прямо перед носом людей и котов, возмущенно цокая в сторону нарушителей. Только я знаю, что птица рискует жизнью ради фазанки, самоотверженно отвлекая на себя опасность от родного гнезда.
Я пишу эти строки, а сердце разрывается от ужаса: Херсон снова затянуло дымом пожаров, снова на головы падает камышовый пепел. Какие-то мерзавцы жгут плавни…
Люди, что же мы творим, поджигая сухой тростник ради развлечения или эгоистической причуды?..
А вы, поджигатели, неужели до вас не доходит, что птичьи мамы НИКОГДА не бросают своих детей?!
Я и сейчас чувствую отчаянное биение крохотного сердечка, когда стояла над гнездом. Разве можно измерить боль материнских сердец, захлебнувшихся в смертельной тоске под ливнем губительного огня?.. Этот набат звучит... И сколько бы не веселились мы во время чумы невежества, он похоронным пеплом летит нам в глаза…
Вспомните публикации в научных изданиях мира, когда ученые погрузили крупинку соли в воду высокогорного озера Швейцарии. Приборы зафиксировали, что капля, растворившая соль, изменила структуру. Одна за другой, пресные капельки повторили это изменение, и вскоре все озеро знало, что в ней растворилась солиночка.
Вот так от одной частички ко всем другим наша Вселенная передает информацию о зле, которое люди причиняют планете. Вам не кажется, что планомерно уничтожаются города и промышленность, а природные катаклизмы вплотную приблизились к нашим домам?
В мире действует Закон Восполнения: сколько беды сделал, столько же вернется к тебе. Даже пророк не в силах предсказать, когда эти напасти свалятся человечеству на голову, точно раскаленные угли из прожженного мешка, куда оно старательно их собирает.
Человек противопоставляет себя живой Земле и этот спор Вселенная может рассудить не в пользу человека. Планета – камешек в мостовой Великой Дороги Жизни. Его НЕПРЕМЕННО будут защищать от разрушительной человеческой деятельности.
И, не дай Господь, если на Земле вместо нас оставят только гнезда фазанов, которым природа подарит радость счастливо растить своих потомков, которых они никогда не бросают, в отличие от людей.
Люди, опомнитесь! Пока есть время, пусть доброта, милосердие и сострадание ко всему живому не покинут вас!

4. Что такое Родина.
На берегу Днепра росли две огромные сестры-ивы. Однажды жестокие люди срубили одну из них, отпилили верхушку и все ветви, а затем, натешившись, бросили убитое дерево в воду у подножья согнувшейся от горя сестры… От изумрудных песен красавицы осталось только бревно, о котором варвары вскорости забыли…
Но каждый раз, когда дует северо-восточная верховка, понижая уровень реки, из воды вечным укором выныривает почерневший ствол, покрытый скользкими мохоподобными водорослями.
Вот и сейчас Днепр беспокоился, играя мелкой шаловливой рябью. Тоненькие синие стрекозы носились парами в воздухе, затем садились на островок плавающих водорослей, и тогда над водой раскрывался лазоревый цветок из десятков порхающих крыльев, словно крохотные феи танцевали на летнем балу.
Очертания подводной листвы рдеста подрагивали в глубине язычками невидимых колокольчиков, чей звон вплетался в сияние дня и музыку вальса крылатого народца.
Над плавнями рассыпался радостный щебет, но печальная ива все тянулась и тянулась вниз, тихонько лаская косами мертвую сестру… Её пышную крону украшали ярко-малахитовые побеги хмеля с гроздьями шишечек, словно новогоднюю елку. Внезапно эти гирлянды загорелись оранжевыми огнями, точно взаправду начался рождественский праздник! Пламя побежало к вершине ивы, а затем начало сползать по тоненьким веточкам к воде.
Вот тогда я и разглядела белочек, чьи хвосты мелькали среди зелени, создавая видимость вспыхнувшего огня. Один за другим, зверьки садились на черный ствол, и пили воду. Набегали пенистые гребни, и вся жаркая компания взвивалась вверх языками костра.
Потрясающее состязание оранжево-пушистой и хрустально-прозрачной волн завораживало и я не сразу разглядела дупло в мертвой иве… Оказывается, срубив дерево, глупые люди уничтожили беличью Родину. Под защитой кроны выросло много поколений. Там звучал первый писк новорожденных, сияли глаза влюблённых, лучилась радость каждой мамы. Белки запоминали свою колыбель и приводили к ней, уже срубленной, своих детей, а те – своих правнуков... На берегу много удобных мест, но для белочек вода, выпитая на Родине, слаще всего на свете. И гниющая ива для них подобна уничтоженному войной селу, воспоминания о котором навсегда врезались в память её жителей…
Вот и говорите после этого, что природа ничего не понимает и не чувствует! Вспомните знания наших предков о том, что земля двести лет стонет на месте, где предатели предают Отчизну и родную веру в угоду поработителям и навеки впечатывает следы героев, погибших за ее свободу. В земных слоях различных эпох горят их следы. Вся планета охвачена этим сиянием, и мы живем в излучениях СЛАВЫ предков. Чуете их следы на улицах наших городов, слышите шаги их бессмертного дозора, от которого поднимаются ураганы, сметая нечисть с лица планеты Земля, ибо она и есть наша Родина?!!

5. Что такое красота
Короткий вечерний дождь застал меня на берегу реки под раскидистой шелковицей. После июльского дневного зноя прохлада исцеляла словно Господняя Благодать. По ветвям засеребрились гирлянды дождевых капель. Листва кабачков сцепилась между собой колючими краями в зелёный панцирь доисторических черепах. Виноградные лозы топорщились упругими розетками листьев. Из зарослей огурцов выглядывали ярко-жёлтые звёздочки цветов. Среди тёмно-малахитовых перевитых стеблей возвышался ранний кабак, словно оранжевая священная гора в объятьях мифического змея.
После тяжкой жары природа пришла в движение. Повеселевший ветер на четырёх высотах гонял в разных направлениях облака: кудрявые перья то скользили по россыпям прозрачных жемчужин, то вонзались в ослепительно-белые хлопья.
В зените ещё сияла дневная голубизна, а на востоке уже сгущались сапфировые оттенки. Над ними переливалось мягкое сияние всех цветов радуги. Волны отражали всё это великолепие и Днепр превращался в поток танцующих радуг.
Корни шелковицы разрослись над обрывом молодой порослью, с которой падали последние капли дождя. Каждый год дерево покрывалось обильным урожаем и выкармливало не одно поколение юных дачников. Дети прибегали к её щедрым ветвям и лакомились, словно из рук ласковой нянюшки.
Каждая ягодка крупная, с фиолетовыми боками, сладкая и душистая как цветочный мёд. Посмотришь на свет, а она прозрачная от сока, составлена из бусинок, где в каждой бьётся розовый лучик, Сожмёшь ягодку и боишься, что она рассыплется рассветными перлами, хоть бисером вышивай.
В тёплых сумерках уже загорелись бакены левобережья, а Днепр засеребрился среди тёмных берегов. И на этом фоне стали видны извивистые следы снующих между берегов ужей. Вот всплыла чёрная спина, а затем резко ушла в глубину, взбурлив эллипсовидные волны. Здоровенный карась выпрыгнул из воды и пронесся в воздухе подальше от опасного места, где охотился кто-то хищный и огромный. Обтекаемые фигурки лысух изгибались дугой и бесшумно ныряли в жидкое серебро. Сплетались в кружева причудливые очертания волн вокруг ныряющей чомги с перистой короной или головы плывущей черепахи. Волшебная игра движений завораживала…
Вдруг со стороны тростниковой отмели отчаянно захлопали крылья. Под обрывом плавала камышница или водяная курочка - чёрная птица с красным клювом величиной с голубя. Видимо, взбиралась на шелковицу и плюхнулась в воду. Ловко перехватывая лапками ветки, она добралась до надежного места и жадно набросилась на ягоды. Водяная курочка долго гуляла по дереву, вволю наклевалась. Ей бы впору вернуться в камыши, но птичка взобралась на вершину и уставилась на запад.
Я проследила за её взглядом и ахнула. Краешек неба ещё яснел над горизонтом. А выше играли всеми переливами изумруда веерообразные столбы света. Поглощённое пропастью ночи Солнце торжествующе возносило над миром корону и победно утверждало себя Владыкой Света! Оно сражалось до последнего мгновенья и светило. Его благородная ярь пронзала пространство с такой мощью, что каждый ратный луч поражал тьму.
А земля тихонько вздыхала и завивала в чащобах прозрачную кисею влаги, которая ластилась к спящим деревьям. Зазвенели нежнейшие хоры цикад. Звуки окутывались фимиамом ночных цветов и летели ввысь. Это земля молилась небу и в восходящих напевах слышалась мелодия божественной «Аве, Мария». Растворились все беды и муки, а я стала такой невесомой, что смогла бы воспарить над Днепром…
Камышница шумно перелетела на островок водорослей и скрылась в тростниках. Корона угасла, а я долго не могла опомниться от восхищения и была благодарна маленькой птичке, которая вместе со мной любовалась вечерним чудом.
Каждое утро я встречаю рассветные лучи Солнца и понимаю его огненную песню: «Этот мир сотворён Словом Любви и Света, который даровал человечеству жизнь. Поэтому, вы – мои дети! И, даже отказавшись от Света, вы – мои, ибо я буду бороться за вас. Да будет Свет!»
В древности Бога Солнца называли Ра. К-Ра-сота означает путь к Свету.
Мы идём этим Путём и несём в сердцах лучи Солнца.
И как бы пёстро и богато не украшали себя люди с каменными сердцами в своих бездуховных виртуальных мирках, перед ними никогда не откроется Красота. Ибо крылья Света возносят к духовным вершинам, а для призрачных теней требуется низость дна.
Именно Красота, проложившая дороги в сердца людей, спасёт мир, который рождён её светоносной силой и нежностью. Потому что мама всегда спасает своих детей! Тем более, если она является лучезарным покровом в высшей степени созидающего вдохновения Духа.

6. Что такое путь.

Радостный и яркий, июньский день потихоньку печалился. Ласковую лазурь неба затянули облачные паволоки. Вот прилетели перья диковинных птиц с тончайшей прорисовкой пушинок в буйных завитках. А там сгрудились ослепительно-белые облака, словно горы расчёсанной шерсти, которую приготовили к прядению, но, подхваченная с земли своевольным ветром, она поднялась ввысь.
Плавни помрачнели, исчезла серебристая игра листвы. И только Солнце, изредка проглядывающее между бегущими разрывами туч, рассыпало лучи по зарослям и они вспыхивали искристым изумрудом.
Вскоре пелена сомкнулась и послышалось грозовое рокотание. Я стояла вместе с дачниками на большом мосту, ожидала баркас в Херсон и тревожилась, что в непогоду он не подойдёт к берегу.
Посеревший от гнева Днепр гнал нетерпеливые тёмные волны, отчего тростник почти лёг на поверхность, поплыли длинные водоросли, вырванные с корнями, покорно подчиняясь течению. Только в подветренных заводях застыли золотыми жемчужными россыпями лилии-кубышки.
Вот чёрные тучи уплотнились и на наши головы обрушились раскаты грома. Первые капли остудили раскалённый песок. Деревья пригнулись от первого бешеного порыва ветра. И почти горизонтально, чуть наискосок, по ним хлестанули яростные струи. Крачки метались, разрезая напор ливня изогнутыми, словно клинки турецких ятаганов, крыльями.
Мы спрятались под навес у моста и с грустью смотрели вслед уходящему мимо баркасу, перегруженному пассажирами.
Но из-за поворота выпорхнул удлинённый силуэт небольшого кораблика и стремительно приблизился к причалу. Казалось, что на просторах Днепра несется гигантская тропическая рыба-парусник.
Мы влюблённо смотрели на его аквамариновый корпус, украшенный красными спасительными кругами, острую носовую палубу, коричневую ватерлинию на сером фоне. Судёнышко буквально вальсировало на беснующихся волнах, затем изящно развернулось и прижалось бортом к причалу. Вскоре все дачники с мешками, корзинами и вёдрами оказались в тёплом салоне.
Я поднялась на мостик и поблагодарила доброго капитана. Ладный, плечистый молодец с улыбчивыми голубыми глазами слушал меня и внимательно высматривал пассажиров по берегам. Он объяснил, что судно называется «адмиралтеец». А мне подумалось, что именно такими были казаки, ходившие на чайках на Стамбул. Ему бы чуб казацкий, да сабельку дамасскую, да скакуна горячего - да такому казачине под стать сражаться в войсках самого непобедимого атамана Ивана Сирко, которого турки прозвали Урус-шайтаном!
Вдруг за окнами рубки промелькнули ласточки. Хватали на ходу мошек, залетали под носовую палубу, куда-то исчезали, а потом, кувыркаясь между леерными стойками, снова бросались в полёт. Эта стайка следовала за нами и не приближалась к берегам.
Алексей, так звали нашего спасителя, рассказал мне удивительную историю. «Адмиралтеец», который стоял в затоне реки Перебойной, что впадает в Цюрупинскую Конку, достался ему три года назад ранней весной. Возил людей на дачи в марте-апреле, а в мае прилетели две пары ласточек и закружились под носовой палубой. Там он и разглядел два гнезда-корзиночки. Идёт ли кораблик по Днепру, стоит ли пришвартованный, птицы всегда его сопровождают. Каждый год высиживают яйца, а сейчас малыши вылупились. Когда голодные, то верещат во всё горло и никогда не падают в пучину. А родители порхают, охотятся возле судёнышка и не боятся Алексея. Верный «Адмиралтеец» старательно возил на себе гнёзда и ожидал прилёта удивительных птиц. Каждый год малыши подростали, ставали на крыло прямо на ходу, над бурлящей водой, и каждый улетал своей дорогой, жить своей судьбой.
На вершинах тёмно-синих волн вспыхивали белые гребни. А ласточки низко мчались над водой, прислушивались к стонам реки и звонко спрашивали: «Что там? Что там? Что такое?» Вскрики звучали резко, встревоженно, напоминая набат маленьких колоколов, к чему-то зовущих, о чём-то предупреждающих…
Самые отчаянные пассажиры перебрались на корму и счастливыми глазами ловили упругую, непокорную игру зеленоватой воды, которая взвивалась бурунами и бушевала пеной. Они наслаждались, словно в каждой прозрачной капельке и струйке звучала блистательная музыка Моцарта. Кораблик всё летел и летел под ливнем, мимо развевающихся ивовых кос, а ласточки хватали брызги, взмывали высоко в небо. И всё звенели, звенели о чём-то. Возможно, это когда-то поймут наши дети…
Мы живём в своих домах на Земле, как эти великолепные птицы на «адмиралтейце». Она - наша матушка, а мы – её дети. Одинокая и прекрасная планета мчится в Космосе, разрывает паутину излучений, страха перед неизведанным, трудностей и несет на себе нас, превращая в птиц Вселенной. Она – наше гнездо и наши крылья, потому что динамика движения Земли и птичьего крыла действует по единым физическим законам. В какую бы сторону не улетали космические корабли или станции, человечество будет растить потомков на своей космической Родине, которая через связь поколений прочно соединяет прошлое и будущее. Ласточка в древности была священной, потому что прилетала из Ирия, страны богов и наших предков, и через неё оказывалась оттуда помощь человеку. Разрушителю их гнёзд грозила неминуемая гибель, так как рвалась связь рода между поколениями и преступник лишался защиты пращуров.
Мы, жители Земли, неразумными делами убиваем планету-труженницу, колыбель будущих поколений, и тем самым прерываем Вдохновенный Полёт своих потомков по Пути Эволюции. И даже не задумываемся, что некому будет вспомнить наши радости и победы, нежность и тепло сердец. И когда холодные обломки печально поплывут в пустоте под сострадательными взорами оплакивающих Землю миров, то уже некому будет вспоминать, что мы, как граждане Вселенной, не выполнили свой долг, и покарали самих себя, самоуничтожив земной мир и тем самым извергнув из дыхания жизни.

• Вперёд >