Поэзия

• 
• 

Подробности

Категория: Людмила Салтыкова

Дата публикации

Автор: Kefeli

Просмотров: 2092

 

 

 

ТИШИНА

                     Рязанцам Алексею и Андрею

                     и другим участникам войны в Чечне 

 

Тишина. Над планетой молчит тишина.

Над Рязанью, над Грозным застыла луна.

Мать не знает пока, что осталась одна,

Что затянутся ночи без сна.

 

Холодна, для жены стала ночь холодна.

Между жизнью и смертью возникла стена.

Тот на ней был распят, чья вина не вина.

Кем назначена эта цена?!

 

Солона, так от горя слеза солона.

Над могилой товарища стынет спина.

Сына Лёшкой назвал: пусть детей имена

То вернут, что украла война.

 

Как струна, каждый нерв застонал, как струна,

И ушёл из запаса в Чечню старшина.

От Рязани на Грозный дорога длинна –

Их враждебно стянула война.

 

Белизна, заглянула в прицел белизна,

Но вершина Кавказа бойцу не нужна,

Ищет снайпер за друга ответа сполна,

И не радует сердце весна.

 

Тишина. В наши души кричит тишина.

Но война накрывает тот крик, как волна.

Неужель не споют нам баян и зурна?!

Не молчи ты, родная страна!

 

* * *

 

Наважденьем тех же истин

Жизнь моя стекает в бездну,

Сгустком слёз, стихов и писем,

Не желая вдруг исчезнуть.

 

Те же солнца, ночи, вёсны…

Дождь ли, снег – под тем же небом…

Серп-вопрос над утром росным:

«Это быль? А может, небыль?» 

 

ОДИНОЧЕСТВО И ОДИНОКОСТЬ

 

Словно в горы, иду в одиночество –

И тогда мне никто не нужен:

Предаваться раздумьям хочется,

Избегая суждений досужих.

              Одиночество – гордое слово,

              Лишь орёл над вершиной кружит…

 

Начинаю искать общенья –

Не нужна я,

                     падаю в пропасть.

Холодны без солнца ущелья,

Обступает тоска-одинокость.

                 Одинокость – костлявое слово.

                  В одинокости – рока жестокость… 

 

               * * *

 

Параллельными путями

Мы по жизни пробирались.

Лёд обид и счастья пламя

Каждому свои достались.

 

Вдруг пространство искривилось –

Я руки твоей коснулась.

Что казалось прежде мило,

Вмиг ушло и не вернулось.

 

Неевклидово пространство –

В нём четыре измеренья…

Но какое постоянство

Может дать хотя бы время?!

 

Я и время упустила,

Обманувшись новизною,

И слежу душою стылой

За летящею звездою.

 

Пусть не руку, дай хоть палец,

Раз в свои

                   не садишь

                                      сани…

 

Почему твой мир, скиталец,

За собой тревожно манит? 

 

* * *

 

Сказал ты мне: «Осиночка!» -

И в дрожь меня вогнал.

Сказал ты мне: «Тростиночка!» –

И чуть не поломал.

 

Ты говорил мне: «Ёлочка!» –

И нежно обнимал.

Спасибочко иголочкам,

А то б пенёк торчал.

 

Ты называл берёзонькой –

И сок весною ждал.

Да, проливались слёзоньки,

Но светом ствол сиял.

 

«Мой тополёк!» – нашёптывал,

Хотел, шутя, пригнуть.

Сломи же ветку тополя

На посох в дальний путь!

 

Забудь за дальней тропкою

Мой тополиный стан,

Осинки нежность робкую,

Берёзку в дымке тайн.

 

Я стану елью пышною,

Хочу собою быть.

А ты – любуйся шишками

На лбу своей судьбы. 

 

                      * * * 

За этой нелепой осеннею зорькой,

Когда невозможно раскаянье ветра

За то, что разрушил укромную норку,

Где можно однажды дождаться ответа,

     За этой промозглой осеннею ранью,

     Когда каждый миг отдаляет надежду

     На то, что за внешней напористой бранью

     Скрывается рыцарь в лучистых одеждах,

          За этой постылой осеннею хмарью,

          Когда даже небо расхныкалось нудно

          О том, что сейчас всем Иванам да Марьям

          Не время, что всем не мешало заснуть бы, –

               За этим затянутым тучами утром –

               Срывается нечто… 

 

* * *  

 

Мартовский снег из волшебного рога

Щедро прикрыл просыпавшийся лес.

Тёплые хлопья хотелось потрогать

И погрузиться в ласкающий блеск.

 

Словно чудесная палочка-лекарь –

Этот союз холодов и весны.

Нежным подснежником, почкою вербной

Я поднялась из пустой тишины. 

 

* * *

 

Аленькая зоренька

Радостью чиста.

Маленькая горенька

Светом залита.

 

Но туман над речкою

Шатко поднялся.

Догоревшей свечкою

Стаяла краса.

 

И из сердца стылого

В жилки кровь ползет…

От обмана милого

Что меня спасет?

 

Выйди, выйди, солнышко,

Высуши слезу,

Преврати ты горюшко

В цветик – бирюзу! 

 

МОЙ ВАЛЬС

 

Этот вальс что-то тронул внутри,                                     

Заиграли там струны, запели:                                           

Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три –                           

Мы, кружась над землей, полетели.                                 

 

За плечо обнимаю тебя

И спиной о ладонь опираюсь.

Может, это принцесса-судьба

Наши руки взметнула, как парус?

 

Не решаюсь в глаза посмотреть.

Мы несёмся, всё выше взлетая.

Ах, щекой бы щеки не задеть –

Так её теплоту ощущаю.

 

Мчимся мы по волнам среди звёзд.

Наши руки слились у штурвала…

Вдруг, взорвав мир искрящихся грёз,

Вальс растаял, партнёра не стало!

 

Но в ночи, когда нет ни огня,                      

Звуки вальса щемящим капризом

Ввысь несли в лёгкой лодке меня,

Овевая таинственным бризом.

 

Снова вальс что-то тронул внутри,

Снова каждая струнка там пела:

Раз-два-три, раз-два-три –  

Я к тебе в ритме вальса летела. 

* * * 

 

Стонут-мечутся пташками,

Вдруг от стаи отставшими,

Стонут-мечутся пташками

Средь холодных лощин

Мысли после предательства –

И к чему доказательства? –

Мысли после предательства

Видят выход один…

 

Счастья нет и не сбудется,

Позабыть бы ту улицу,

Счастья нет и не сбудется,

Лютый смерч впереди.

Только вдруг разгорается –

Снова крылья вздымаются! –

Только вдруг разгорается

Свет надежды в груди… 

 

* * *

 

Мне всю ночь треугольники снились –

Из пластмассы, фанеры, стали,

В теоремах небесной эмали…

И любовные там теснились.

 

На созвездья смотрю я редко,

Теоремы давно забыла:

Замыкаясь в квартирной клетке,

Лишь прямые углы любила.

 

Только острых всё больше стало.

Треугольники шли потоком…

Тут будильник проснулся к сроку –

Как в Бермудах, вдруг всё пропало…

 

Но вопросы из бездны катят,

Заплетаясь в нелепый узел.

Всё гадаю: какой же катет

Ближе бедной гипотенузе? 

 

***

                                     А.Б.

 

В уютной зыбкой тишине

Я шла по жизни в полусне,

И овевал всё это снег

Покоем внешним...

 

Но кто же мог такое знать,

Что вдруг захватит новизна,

Что буду так опьянена?

Ты для меня – восторг-весна,

Я – твой подснежник! 

 

ВЬЮГА

 

Странный зверь под окном рыщет,

И глазами мой взгляд ловит.

Может, он – внеземной сыщик:

Где ресницы его и брови?

 

Я не знаю чужой речи

И кручу у виска пальцем,

Ну какой же чудной вечер!..

Мне б сидеть, вышивать на пяльцах…

 

Он жалеет меня – невежду,

Дарит мне жемчугов гроздья

И, хвостом покачав снежным,

Улетает к своим звёздам… 

 

В ДВИЖЕНИИ Я СУЩЕСТВУЮ

 

Дорога – волшебное слово.

Поет и трепещет душа.

Мне в путь бы отправиться снова.

Тропу одолеть и большак.

 

Пешком, не спеша, иль попуткой,

Иль сесть на автобус-экспресс,

Иль рельсы выслушивать чутко,

На поле смотря и на лес.

 

В движении я существую.

Покой навевает тоску.

Надеюсь прожить не впустую

На этом недлинном веку. 

 

***

                    Памяти мамы

 

Меж нами вечная разлука –

Нещадней срока не бывает.

Лишь эхо замершего звука

Мне шалью плечи обнимает.

 

Душа в порыве тайной муки

Покров отринет в долгий ящик…

Я привыкаю жить в разлуке

Меж будущим и настоящим. 

 

ЗЕМЛЯ ОТЦОВ

 

Звёздно-синие купола

Загляделись на шпиль золочёный…

Предков наших судьба призвала

В край, Мещёрою наречённый.

 

Ярослав – Ярослава внук –

На Рязанской Руси был главный,

В незапамятную весну

Основал здесь Переяславль.

 

Время мчалось на крыльях снов,

Поднимались над пеплом травы,

И, вплывая в память сынов,

Стал Рязанью Переяславль.

 

От музейных кремлёвских стен

Манит нас многолюдье улиц,

Спозаранку уши антенн

От рекламной возни проснулись.

 

Но вещает земля отцов,

Чтоб в согласии люди жили –

В перезвонах колоколов

Нам слышны заповедные были.

 

Предков наших судьба призвала

В край, Мещёрою наречённый…

Звёздно-синие купола

Загляделись на шпиль золочёный. 

 

ЗАРЯНКА

                                     С.Есенину

 

В роще зарянка малиново пела:

                            «Сергу-унь, Сергу-унь!»,

Звучно-задорно звенело

                                   в лазурном рассвете:

«Знаешь, Сергунька, тебе я нисколько

                                            не лгу, не лгу,

В Африке так вспоминалось

                                          рязанское лето!».

 

Голос зарянки-малиновки нежно

                                                к себе манил,

В русые кудри мальчишки

                                    вплетались хвоинки.

Птичка ждала у ручья, где под мохом

                                                  таились пни,

С рыжею грудкой певунья

                                      и с бурою спинкой.

 

«Милая птичка, зарянка-рязанка,

                                                   я ждал тебя,

Я подарю тебе стих,

                                даже сборник целый!».

Нет уж поэта. Но утром,

                             как будто звезда-судьба,

Птичка зарянка ко мне

                                    под окно прилетела.