Поэзия.

Подробности

Категория: Павел Эшов

Дата публикации

Автор: Kefeli

Просмотров: 1842

Из цикла «Беллетристика»

Избыточность Мечтаний

Земную жизнь пройдя до половины,

Остановился в сумрачном лесу,

Утратив правый путь во тьме долины…

(Данте Алигьери (1265 – 1321), «Божественная Комедия»)

I

Земную жизнь пройдя до половины,

Оставив тьму долины за собой,

Я стал на завоёванной вершине,

Полюбоваться утренней Землёй.

О чём ещё мечтать на Крыше Мира,

Касаясь Неба вольною рукой?

Так тихо здесь. В величии эфира

Алмазные застыли хоры звёзд,

И только колыхание порфиры

Присутствие земного выдаёт,

Да мыслей еле слышное шептанье –  

Ничто не тронет их неспешный ход.

Так, стоя на вершине мирозданья,

Где вскоре свет очертит лики скал,

Я к Небу прикасался правой дланью.

О, как далёк был этот пьедестал!

Я был изгоем варварского пира,

А стал героем, правящим свой бал!

Я победил на рыцарском турнире,

Я в оке шторма спрятал свой фрегат

И направлял движение зефира;

Вдыхая вин тончайший аромат,

Я восседал царевен нежных между

И слушал их пленительный дискант;

И сбрасывали лёгкие одежды

И исполняли танец живота

Танцовщицы, невиданные прежде.

Но мне скучна и эта красота, 

Как блеск очередного сувенира:

Любая их мелодия проста.

Ведь я вёл хоры царского клавира,

И музе гордой стал я властелин,

И, подчиняя колебанья лиры,

Постигнул я сплетение терцин. 

II 

Чего ещё желать на Крыше Мира?…  

III

Я всё нашёл, чего хотел я прежде,

О чём я только думал и мечтал.

Но распахнул мне горизонт безбрежный

Негаданно нетронутую даль,

Когда рассвет, окрасив пик безмолвный,

Сошёл волною к основанью гор

И хлынул на долину, множа волны –

И осиян, расширился простор.

Там я увидел: есть ещё,

помимо

Годами завоёванных вещей,

Отрад,

что я искал неутомимо

В мельканье необузданных ночей,

В сиянье грёз, и лет теченьях мирных,

И в смене вмиг сгорающих свечей,

И прелестей, постигнутых и мнимых,

Призов, из цепких вырванных когтей;

Помимо эфемерных обладаний,

Но достоверных вплоть до мелочей, –

Такие целомудренные дали – 

Что стало жаль потерянных мне дней.

Из цикла «Половина Луны»

Лунный Мёд

(«Страна Шестикрылых Стрекоз»;

музыка – Владимир Глебов)

Скажу в полулунном плену,

Игру принимая всерьёз,

Давай улетим на Луну,

В страну шестикрылых стрекоз.

Давай улетим на Луну,

На светлую ту половину,

Где пчёлки на лунном лугу

Несут полосатые спины,

Несут от цветка до цветка,

Волшебную ношу лелея;

Где робкий полёт мотылька

От сладкого духа смелеет.

Давай на Луну улетим,

И поискам лунного мёда

Мы лучшие дни посвятим,

Танцуя на розовых всходах.

Ты скажешь: там Солнце – огонь,

Ты скажешь: там тени – льдяные.

Но всё же протянешь ладонь,

Игре доверяя отныне.

По лунной траве босиком,

Легки и беспечны, как дети,

Поём и танцуем вдвоём,

Попавшие в сладкие сети.

Смотри – я лужайку нашёл.

Там каждый цветок – медонос.

Хмельное жужжание пчёл

И реянье лунных стрекоз.

Ты видишь – похожи на нас

Беспечные, пьяные  пчёлы.

Ты тоже впадаешь в экстаз.

Ты тоже не чувствуешь боли.

На лунной ромашке станцуй.

И жалко, когда допоём.

У пчёлки один поцелуй.

Потом мы исчезнем  вдвоём.

Учитель, Падающий Ниц

Иди с надеждой в мир грядущий,

Метаморфозы прошлых лет,

И длань, спасающая души,

Да оградит тебя от бед.

Ступай туда, где гаснет свет

Разочарованных прозрений.

Тебе дано увидеть след

Его божественных коленей –

Где луч бессмысленной зари

Ласкает сумрак безотрадный,

А потрясённые миры

Алкают едкий дух лампадный.

Их из разрозненных частиц

Сбирал во благо поколений

Едва ли ведавший границ,

Едва ли ведавший сомнений

По мановению десниц

Империи создавший Гений.

Учитель, падающий ниц

Перед лицом своих творений.

От неисполненных чудес

И до простых несовпадений.

Империй нищета и блеск,

И блеск, и нищета империй.

00:00:00

(Обойма Времени)

Ночь тишины заполнит скоро гул звонков.

Вот-вот отпустит накопившуюся кровь.

Ноль-ноль часов ноль-ноль минут ноль-ноль секунд.

Перезарядил          Обойму времени.

 Вполне самостоятельная рифма 

пошла искать потерянный размер.

Ноль-ноль часов ноль-ноль минут ноль-ноль секунд. 

Смыкаю веки, чтобы удержать в глазах  

мгновение. Оно плывёт в тумане душном

меж очертаний неопознанных фигур,  

смотря по сторонам в три пары

ошеломлённых глаз зверька-мутанта. 

Нули-глаза растут, и, вырастая, тают,

рассеиваясь кольцами за рубежи обзора. 

И странно было, что мгновенье – 

как фрагмент воображаемого мира

на полусфере  бледных век – 

и даже не мгновение, а пустота внутри него –

в конце концов и оказалось этим миром. 

Три пары глаз зверушки трёхголовой. 

Три бесконечности, прошиты меж собой. 

Хромая вагонетка, переехавшая день. 

Ноль-ноль часов ноль-ноль минут ноль-ноль секунд. 

Итак, зачался новый день.

А мой вчерашний день прикончил только что

мой аккуратный киллер Casio.

Конечно, я –  не дождевой червяк, что, даже расчленённый,

бессмертно извивается обеими частями.

Конечно, часть меня осталась за чертой

и не вернётся. Но зато…

…Вернулась рифма (…с мороза,

раскрасневшаяся…).

С собою привела размер.

А у меня –

Но так и так – не затянуть на шее жгут.

Ноль-ноль часов ноль-ноль минут ноль-ноль секунд.

Ноль-ноль часов ноль-ноль минут ноль-ноль секунд.

И новый день опять устроит мне дебют.