Вера Рехтер Дипломант в номинации Поэзия

Пинг-понг

 

Вот и пятница,  новая  пятница,

время шариком теннисным катится,

метрономом - годов перестук -

шарик тут,

         шарик там,

                  шарик тут.

То в защите, а то в нападении,

то в полёте, но чаще в падении,

ощущаем нутром этот звук - 

шарик тут, 

         шарик там,

                   шарик тут.

Отбивая удар, кем-то крученый,

слепо верим в счастливые случаи

и в бессмертия самообман - 

шарик там,

          шарик тут,

                   шарик там.

Не растрачиваясь на тайм-ауты,

обретаем житейские навыки

и хватаем уже на лету - 

шарик тут,

         шарик там, 

                  шарик тут.

А когда мы - почти победители,

темп игры возрастает стремительно, 

но судья вдруг зевнёт - "Ма-я-та"... 

Шарик тут,

        только мы...

 

О зелёной тоске и чёрных кошках

 

Когда придёт зелёная тоска,

я ей включу весёленький мотивчик,

накрою стол и соберу девичник  —

тоска, да я, да рюмка коньяка.

Мы посидим душевно за столом

и помолчим о личном, наболевшем,

потом всплакнём, нам станет чуть полегче,

мы выплывем из ночи и нырнём

в неяркий, неотчётливый рассвет,

который пахнет кофе и озоном.

И так меня достанет цвет зелёный,

что к красному  утрачу пиетет;

но светофор не спросит — "Почему?"

и улица прикинется безлюдной.

Тоска вдруг засияет изумрудно

и выпадет росою на листву,

оставив, наконец, меня одну...

 

Cтряхну с подола  лёгкой грусти крошки,

дрожите, чёрные коты и кошки —

теперь я вам дорогу перейду!

 

Угловатое

 

От яблока  раздора до  луны -

в природе всё  сферично и округло,

но человек соорудил углы

и сотворил вселенский разум Гугла.

В прямых углах  металла и стекла

он ищет пятый угол  смысла жизни,

а жизнь идёт бессмысленна-кругла -

круговорот рождения и тризны.

Науке неподвластный механизм

вращает мир по временному кругу,

где человек карабкается вниз

и  самого себя вгоняет в угол 

жилых квадратов стен и потолков,

прикрыв надёжно душу остриями…

А умирает круглым дураком, 

рас/плач/иваясь круглыми слезами. 

 

В хамаме

 

Без разговоров и назиданий,

снимая бережно слой за слоем

с души и тела всё наносное,

меня купали в турецкой бане.

Ласкали спину чужие руки

и распинали одновременно,

я возрождалась живой из пены,

вновь умирая от сладкой муки.

Но уходили в нагретый камень

мои тревоги, моя усталость,

то, что годами во мне coбралось,

отшелушилось, смелось скребками,

целебным паром турецкой бани,

животворящей водой холодной,

где  между раем и преисподней 

нет ни различий, ни расстояний. 

Умело банщик давил на точки,

душа парила в парах над телом,

ей возращаться так не  хотелось,

но прозвучало " массаж окончен".

 

Деменция

 

Солнце закрыв, осенние

тянутся облака...

Где отыскать спасениe,

выход из тупикa?

Память силки расставила,

бред превратила в явь,

переиначив правила,

пьесу переиграв.

Держит тебя в объятиях

немощи злобный спрут.

— Дочка, скажи я спятила?

Я, не моргнув, совру:

— Глупости не выдумывай!

А про себя:

— Прости...

Проблеск среди безумия

мне прибавляет сил

в бегстве от безрассудного

странного дежавю...

Точно такою буду я,

ежели доживу,

ведь у меня давление,

дети, работа, быт.

Мне бы ещё терпения —

больше тебя любить.