Когда держать не станет сил святое знамя...

Подробности: Категория: Публикации; Дата публикации; Автор: Kefeli; Просмотров: 1135

Игорь Пиляев:«Когда держать не хватит сил

святое знамя»…

* * *

Даже если погибла

Ты в двадцатом году.

Даже если не видно

Ни во сне, ни в бреду

Твоей славы, распятой

На голгофах измен,

Даже если ты клята

До десятых колен,

Я горечей щекою

Ночью мертвою трусь

О твои аналои,

Дух мне давшая Русь.

Ты как сердце больное,

Снег твой тает в крови.

Как в легенде о Ное,

Мы – твои корабли.

***

Как они шли на Воронеж и Тулу –

Будто от нимбов, багрели тульи –

Грудь подставляя под шашку и дуло –

Как они шли!

В солнце кровавом смеялись погоны.

Снег аксельбантов был мертвен, как мел.

В каждом уезде малиновым звоном

Поп провожал их и густо робел.

В градах губернских в смятеньи парадов

Кто на коленях бросал в них цветы,

Кто, сатанея, стрелял им, треклятым,

Прямо в кресты...

О, как рвались они к той, златоглавой,

Ухарской, злой, за свинцовой пургой,

Как они бредили властью и славой

Погробовой!

Вестью последнею Русской Помпеи

В комьях и гари оглохшей земли

К Божьему Граду, стянув портупеи,

Как они шли!

Через луга, березняк и осоку

В белых рубахах – на красной заре,

Лица нездешние вскинув высоко

К рунам небесным, к Полярной звезде...

***

С букетами белых цветов

Свозили по трактам Парижа

Россию петровских цветов,

Как Русь избяную на Кижи.

На Сен-Женевьев-де-Буа,

Как в храме, светло и высоко.

На Сен-Женевьев-де Буа

Всё едут и едут с востока.

На Сен-Женевьев-де-Буа

Россия уж возит туристов:

И новых своих буржуа,

И старых богатых артистов.

С охапками белых цветов,

С молитвами или стихами –

Над белою рощей крестов

Московская речь не стихает.

Поклон Вам от русских господ,

Почившие в Белой идее…

А русский голодный народ,

Уж видно, до Вас не доедет…

***

Розовых мальчиков смяты заставы.

Розовы росы на Русской земле.

Хлещет под Кромами красная лава.

Батюшка плачет в соседнем селе.

Прорваны вены в луга и овраги.

Пахом и порохом пахнут хлеба.

Белые мальчики нежны и наги. –

Бедные мальчики, знать, не судьба…

Будут судить трибуналы и тройки,

Будут бомбить Петербург и Мадрид,

В круге безумья осыплются стройки…

Яблоко медное входит в зенит.

В школах осенних звонят с укоризной.

Звёзды на шлемах летят на моря.

Тихо относят к небесной отчизне

Ладанок маминых вас якоря...

* * *

А Русь восстанет из могил

Огнем над нами,

Когда уже не будет сил

Дышать стихами.

Когда свечением полей

Под бабье лето

Прольется солнечный елей

В пещеры света.

И фосфор жертвенных костей

Взыграет жизнью,

И зла поверженный кощей

Сгорит на тризне.

А Русь восстанет из могил

Огнем над нами,

Когда держать не станет сил

Святое знамя.

* * *

Созвездья летели в клочья,

Все звезды – в черные дыры.

Ночами, по тропам волчьим

Вонзались, как нож, батыры.

Россия, звездная бездна,

Как знамя над всей Европой!

Гляжу в амбразуры Бреста,

Как будто бы в телескопы…

Из тысяч, из тысяч родин

Утробой даны мне свыше

Татарский сон колоколен

И бред балтийский Парижа.

* * *

В простых оболочках, даже

Совсем не из светских зал

Под стук стальных экипажей

Два сердца столкнул вокзал.

Шумело беженство Крыма,

Кочевьями пах перрон,

Изгои Третьего Рима

Теснились со всех сторон.

И поезд, как шлейф царицы,

Надменно и праздно полз

По сонным твоим ресницам,

По шпалам полночных грез…

И было звездное небо

И таинство наконец.

И было досыта хлеба

Для причащенья сердец.

К СТОЛЫПИНУ

Упасённые в Зимнем дворце

От облавы и чёрного дула,

С тенью рока на горнем лице,

За бессонной стеной караула,

В золотой заточённые век

Александра и Екатерины,

Прозревали ль Вы Ноев ковчег,

На библейские глядя картины?

На Аптекарском взорвана дочь.

Кровь и смерть в переломанной даче…

Мы-то знаем, что не превозмочь.

Видит Бог, что не будет иначе.

Вы шагаете в тёмную ночь

Мимо Дюрера и Рафаэля.

Скоро ад. И ничем не помочь.

«Се ля ви!» – говорят на дуэлях.

В ризах шёлковых в Царском Селе

Жертвы спят к алтарю лжемессии.

Спит Столыпин, пророков белей,

Над обрывом великой России...

***

Спустили родину и честь,

А взяли дачи и машины.

Вам звёзд бы с небушка наскресть:

Быть может, спросят на блошином.

Вам мир – лишь то, что можно съесть,

Продать иль сунуть под подушку, –

Не доигравшие в игрушки,

Игрушкой сделавшие крест…

***

Отступает Россия,

как юности сны отступают.

И на Чёрное море червонные звёзды легли.

Утром жёлтое солнце достанется злому

Китаю.

Листопадом багровым летят на Туран

корабли...

Как Родосский Колосс, осыпается родина

Рая,

И ползут муравьи по гробницам её пирамид.

Медный всадник остыл, как последний

порыв Улагая.

И от пены кровавой ещё не отмыли гранит.

***

От той страны, что сбилась и ослепла,

С огнём уйдя в иную ипостась,

Во мне ещё осталась горстка пепла –

От той земли, что родиной звалась.

Там двух орлиц две музы, две столицы

Вели игру на смерть иль на венец,

Точёные ахматовские лица –

С цветаевскою смутою сердец.

В глуши аллей там статуи светлели,

Ревнуя к небу шпили и дворцы,

И жутко так раскачивали ели

Во весь опор скакавшие гонцы...

1920

От вишнёвых садов и имений

Слышен гул в голубиной дали…

А весною падут на колени

Не успевшие на корабли.

Косогорами корчатся жизни.

Снегопадами рушится Русь…

Пьяным соком раздавленных вишен

Умываются каин и трус.

КОЛЧАК В НИЖНЕУДИНСКЕ

Ещё звездою падшей Ваш вагон

За снежными торосами блистает

Манерами и стягами Антанты.

Но страхом смерти пьян конвой, и яд

В платочке незапачканном белеет

Сияньем целомудренным Таймыра,

Открытым Вами для иной России.

Пути земного только остаётся:

По следствиям, устам и казематам...

Бугор расстрельный вдоволь проморожен.

Прорубят лёд и опрокинут в Лету...

***

Всё потеряло смысл: и Пушкин, и присяга,

И Родина, и честь, и подвигов гряда?

«Макдональдс», «Мерседес» теперь твой фон, бродяга,

Ты снова не у дел до Страшного суда.

Вновь посох и сума – регалии поэта.

Ты всюду – враль и шут, где царствует мошна.

Иди ж от власти прочь, пророчь и жди рассвета

И знай, что без тебя страна обречена.

***

Всё кончено: по полкам ГПУ

Расставят лица, имена, именья...

И схватит гены каменный испуг,

Пещерный дух огня и преступленья.

И выйдут честь, и святость, и года,

Отпущенные Богом к изголовью

Бессонниц, освещавших города,

Порушенные местью и любовью.

А жизнь – одна – не выдержит витка

Спирали к покаянию, в изломе

Гноящейся, как стигмы на висках,

Неслыханными карами и злом их…

***

Церковки все побелены.

Чёрно от белых стай.

Спрятан Стеной от Ленина

Жёлтый, как сон, Китай.

Русский до ржавой паперти,

В русскую душу клин, -

Иверской Божьей Матери

Слава тебе, Харбин!

Путь к тебе льдом устелен,

Саваном похорон,

Жутью утробных песен,

Тёмной листвой погон.

Ели вперялись лапами

В стан без обеих ног:

Армия шла за Каппелем.

Каппель был с ней и Бог.

Даже без ног, культями

Лошадь обняв за круп,

Армию тянет, тянет

Он у судьбы из рук.

Силой святого братства

Вёл он и вёл тайгой,

Как Моисей из рабства,

Обледенелый строй.

Медлен был, строг и скорбен

Белой России бег.

Тайный Исхода орден

Дал им Господь на всех.

Прах генерала Каппеля

Выбросит хунвэйбин...

Иверской Божьей Матери

Память тебе, Харбин!

* * *

Блаженны островки элит,

Дуэты мрамора и света,

Пещерные, как сталагмит,

Ещё родящие поэтов.

Мы – беженцы своих эпох,

Мы – странники их злых пророчеств.

Кумиры – им. Нас выбрал Бог,

Чтоб было яростней и горче.

И сказочней – чего темнить,

Мы все – волшебники и маги,

Миры способные вместить

На хрустких весточках бумаги.

Нас видно на века окрест,

Мы и во тьме – в плащах светлыни.

Плачь! Как Христос, твой стих воскрес

Звездою, полною полыни.

* * *

И Шмелева Ивана, и Ивана Великого

Русь помянет свечей и слезой.

Во Печеры Днепра, в равелины над Питером

Лунной ночью иду я, босой.

И услышу я миро, с божницы текущее,

И тяжелые капли тюремной воды.

И свечу возожгу я за родину сущую

В час великой беды.

* * *

Снега налетают из бездны…

О, злая Россия, прости!

Крылом запоздалой надежды

Мне по небу к дому грести.

Воздушным коням не под силу

Тугие твои стремена…

Кто знал тебя, сходит в могилу,

Кто любит, тот сходит с ума.

***

Армия, лишенная земли,

Армия, зависшая над бездной,

Знал ли кто, как дышат корабли,

Когда порт приписки - Безнадежность?

Знал ли кто больнее времена,

Когда сердцу выплакать не в силах,

Когда жгут под сердцем ордена,

Что за Русь истлеют на чужбинах?

Как черны в Галлиполи кресты,

Даже если мрамором на белом!

Сохрани их, Господи, прости

В боли, что не ведает предела!

***

Гимн – советский, а знамя – от белых.

Град Царя, ну а область – вождя.

Русь Растрелли… Русь тех, кто расстрелян…

Лиц не счесть их, как слёз у дождя.

О, дворцов голубые обиды!

Вновь для хижин – сума да тюрьма…

Кто в раю, кто из царства Аида

Не вернёт уж свои терема.

Так мала моя клетка грудная

И у духа не хватит небес,

Чтоб от Спасска до горла Дуная

Каждый мученик-грешник воскрес…

***

От России мы нынче свободны,

Как волчата вне чрева её,

Как ломоть зачерствелый народа,

Как проросшее в бездну жнивьё.

Разнесла нас нечистая сила

По дремучим лесам-городам.

Ты зачем нас рожала, вскормила,

Мать, теперь иностранная нам?

***

Эпоха безверья, эпоха отравы.

Охота на веру - охота на славу.

Остались рабы, но разбиты галеры.

В бродяжьих могилах лежат офицеры.

И кровью младенцев полны бультерьеры,

Как хищное небо цветов Куросавы.

* * *

Хочу в Тамбов, а не в Париж,

Хочу дымков над полем чистым,

Когда над кромкой крыш паришь

Не Воландом, а трубочистом.

Бесстыдна выспренность дворцов

И трупно естество музеев.

Столицы мира – для глупцов,

Юродивых и ротозеев.

Дороже всех земных витрин

Малинники зари небесной,

Парное молоко равнин

И ельники под звездной бездной.

* * *

Издалека, от суетных морей

Погибшего материка Россия,

О холода дворцов и тучных нив,

В ущерб луны затоптанных рабами,

От желтых фото в солнечный отлив,

От Эрмитажей красных, темно-синих,

От златокудрой бронзы косарей

В набат виска накатится цунами

Колоколами пены озвонив….

***

Висеть на кресте

советской эпохи:

Висеть между Братством и Дефицитом,

Между Сердцем и Палачом,

Любовью, Жертвенностью и Позором,

Висеть ещё не Умершим,

Но уже обглоданным

Орлами Империй,

Белой Костью ещё не Воскресшим.

Звёзды, о звёзды эпох,

Солнце сегодня погасло!

***

Звериная сила людская

Покрепче лежалых доктрин.

Отчизны и царства смеркают

В мудрейшие из годин.

И нет ни свободы, ни Бога,

Ни стягов святых, ни побед.

И жуткой фантазией Босха

Былое глядит нам вослед.

Рябит от эпох, революций,

Тошнит от геройств и измен…

Закон превращается в Случай,

В бомжа – октябрёнок Вилен.

И космос гуляет в постелях,

Пылит на подшивки, тома,

И чёртовой каруселью

Кружится, сгоняя с ума.

Всё к бесу – награды, твердыни

И честь, червобитую всласть…

За цезарей правит живыми

Инстинктов звериная власть.

* * *

Отстаю, отстаю, отстаю

От скейт-бордов, от бардов, от рока,

От того, чтоб не жить одиноко

Отстаю, отстаю, отстаю…

В чашке неба – желе янтаря

С комариными сгустками лета,

И крыжовник фонарного света

По утрам объедает заря.

От сырой колокольной весны,

От пальтишка из синего драпа,

От капустников, от маскарада,

Отстаю… Отстаю без вины

От границы родимой страны…

* * *

Веет в душу огненно и чисто

Будущим из кладезей земли.

Соберут по бусинкам монисто

Запредельных далей короли.

Саваофом с гривою метельной

Время гонит вспененных коней…

Звездами над скомканной постелью

Бусинки растерянные дней.

Выйдет мама юной и счастливой

К росстани бушующих миров…

Нервный мальчик с огненною гривой

Яблоко бросает на зеро.

Девочка сияющею бездной

Словно над скакалочкой летит…

Всех любя – великих и безвестных,-

Мир Господь слезою обронит.

Терракотой выцветут аллеи,

Превратятся в амфоры и сны.

Баснословней станут и милее

Наши дни для разумов иных.

Будущее огненно и чисто

С голубиной дымкою земли…

Соберут по бусинкам монисто

Дней моих чужие короли.

ПАМЯТИ ГАЛЛИПОЛИЙЦЕВ

Двенадцать колонн,

Как двенадцать апостолов

Графской пристани,

Провожали Ноев ковчег

Уходящей России.

Странники плыли

В Новое время,

Как в Новый Завет.

И грозно стучало с вершин,

Как в годину Распятья.

И плавился плач Галилеи

В растопленных горнах Галлиполи.

На колья густых минаретов

Готовилось Вознесенье.

В мрамор моря закован, стоит караван

Из заснеженных, Господом проклятых стран.

На пустынной, глухой, каменистой земле

С неостывшею болью – на каждом челе.

На плечах золотые погоны горят.

Свет погасшей звезды – их мучительный взгляд.

Стая медных орлов в царство мёртвых слетит,

И восстанет горчайшая из пирамид.

И по рёбрам Голгофы горючих камней

Белый мраморный крест воскрепится над ней.

Галлиполийские поля...

Мундиры серые ветшают.

А в Петербурге снег не тает

От рокового Февраля.

Со дней Великого поста

Россию взяли в плен метели,

И заблудились менестрели,

А у поэтов – глухота.

Галлиполийские поля,

Наш монастырь уединенный.

О, Русь, мне схимником склоненным

Тебя молить, не вызволять...

Кровавит сумрак Октября

Гиперборей необоримый...

Галлиполийские поля,

Вы будете ещё любимы...

В 1920-1921 гг. на Галлиполийском полуострове (побережье Турции) стояли части Русской армии генерала П.Н.Врангеля, эвакуированные из Крыма. Обелиск, торжественно открытый белогвардейцами 16 июля 1921 года, напоминал одновременно и древний курган, и шапку Мономаха, увенчанную крестом. На мраморной доске под двуглавым орлом было написано: "Упокой, Господи, души усопших. 1-й корпус Русской армии своим братьям-воинам, в борьбе за честь родины нашедшим вечный покой на чужбине в 1920—1921 годах и в 1854—1855 гг., и памяти своих предков-запорожцев, умерших в турецком плену". В 1949 г. Галлиполийский обелиск был разрушен землетрясением и в 1961 г. воссоздан на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа под Парижем. В мае 2008 г. усилиями российских дипломатов и общественности состоялось торжественное открытие возрожденного обелиска в Галлиполи.

***

Последняя вера – Россия,

В разломы эпох и богов,

Тобою одною спасима,

Душа восстаёт на врагов.

В пучине измен и бессилья

У самого-самого дна

Есть веры подлодка – Россия,

А дальше – одна тишина…