Сошлись одноколеек два пути...

  • Печать

                                        

СОФИЯ

Любая встреча может стать судьбой. 

Я помню, как мы сблизились с тобой – 

Сошлись одноколеек два пути, 

Те, по которым нам пришлось пройти. 

 

И наши внуки даже не поймут, 

Каким пересечённым был маршрут, 

Что только доверяя и любя 

Возможно было сохранить себя.  

 

Твою живую маленькую боль

Сожму в ладонь – не просыпают соль, 

Пусть не всегда в саду цвела сирень, 

Благословенен будет каждый день. 

 

Назойливая мысль стучит в висок: 

Как без тебя я был бы одинок, 

И то, что держит счастье на плаву, 

Я именем София назову.

 

ОСОЗНАННОЕ

Ну что за жизнь, на что она вообще?! 

Я – старый зуб, прижавшийся к щеке, 

Чтоб спрятаться от боли и бессилья, 

Поэзии без ритмики и стиля, 

Невыплаканных строк без падежей, 

Больного общества и в нём больных людей. 

 

Жена где? Дети, внуки? Где семья? 

Натёр мозоль своим торчащим Я 

На воспалённой полости общенья 

С живою плотью. В бесконечном бденье

Я пребываю с ночи до утра –   

Весь в ожидании восхода бога Ра.* 

 

Уставшему от жизни и исканий,  

Нет опыта интимней и желанней,  

Нет большей радости, чем долгожданный луч  

Вдруг ощутить пробившим толщу туч,  

И от забот всех пролетевших лет

Укутаться в согретый Солнцем плед.  

 

* В египетских мифах бог солнца Ра – 

отец и правитель мира, защитник от сил тьмы

 

ПОЧТИ БЕЗ СЛОВ

«Свеча горела на столе, свеча горела» *, 

А ты услышать боль мою не захотела. 

И ты права: к чему печаль? Ложатся тени…  

Я так уткнуться бы хотел в твои колени 

И расспросить и рассказать, прервав сомненья…  

Но ты ушла ! Я дописал стихотворенье   

Почти без слов, оставив в нём лишь многоточие…  

«Свеча горела на столе», свеча и прочее… 

 

* Борис Пастернак

 

ПОЭТАМ ХХI ВЕКА

«Аптека, улица, фонарь»* … - 

Божественно писали встарь!  

 

Как мне хотелось строчку эту 

Своей назвать, но есть запреты 

Заимствованья без кавычек, 

И «плагиат»! – в лицо мне тычут.

 

Всё тяжелей придумать рифму  

Живую, острую, как бритву, 

Постигнуть диво мастерства, 

Чтобы потомками строка, 

Пройдя сквозь боль, смятенье, страсть,      

Классическою назвалась. 

 

И нет покоя демиургу, 

Не подчиняется Ликургу, 

Не славословие поёт 

Его непокорённый рот. 

 

А Лира, как всегда, капризна, 

Терзает день, и ночь, и присно… 

Но кто его упомнит имя, 

И что до классика подымет? 

 

А. Блок писал в начале века:

«Ночь, улица, фонарь,аптека».

 

НА БЕГАХ

Не имел я своих скаковых лошадей, 

Ни одну не седлал благородную особь… 

Как горда кобылица осанкой своей,   

Как могуч её круп, как тверда её поступь. 

 

Был в нежданном прозренье катарсис сокрыт, 

То ли явью забег, то ли снилось мне будто…  

Ветер гривой играл, а в полёте копыт 

Мне почудились стуки шаманского бубна.        

 

ТАМ, ЗА ЧЕРТОЙ

Средь споров, доводящих до озноба, 

Философов заумных размышлений 

Мы все вопросом заняты особым: 

Что там за гранью, в чём секрет Творенья?!  

 

В изгибах темы - дилетант я,  

Но, понимая глубину вопроса, 

Не распевал я ересей дискантом, 

Чуть дальше видел собственного носа. 

 

О том, что происходит после тризны, 

Догадывался я ещё с пелёнок, 

И опыты предшествующей жизни

Вдруг проявлялись, будто бы спросонок.

 

Ребёнка вы фантазиям поверьте, 

Он помнит и события, и лица… 

Энергетически мы все живём в бессмертье, 

И лишь уходим, чтобы возвратиться.

 

* * *

Мы тихо бытуем конечной надеждой 

На свет и добро, на покой и уют, 

На мир без войны, на уход безмятежный,    

Который прервёт наш счастливый маршрут. 

 

Вот был человек, а теперь его нету, 

Плита есть с портретом и сроком пути, 

Хожу вдоль могил, как читаю газету:   

Кому-то за сто, этой нет и пяти…

 

Как много камней, пожелтевших от влаги, 

Прошедших штормов обветшали следы, 

И капают буквы на поле бумаги,  

И сверстников тают заметно ряды. 

 

СНИЗОШЕДШЕЕ

Поэт, родившийся пророком, – 

Философом он стал давно –

Хотя и гибнет раньше срока,  

Ему бессмертие дано. 

 

Разбуженное «тело боли»* – 

Частица ложного «себя» – 

Его, несчастного, неволит, 

И возвышая, и губя. 

 

Отягощён незримым роком,   

Он гордо совершает тур

Вне плена отведённых сроков  

И персональных квадратур.

 

Он нигилист, но знает Бога.  

Взрастивши истины зерно, 

Провидит тему эпилога,  

Что прочим ведать не дано. 

 

С фортуной зыбкою не споря, 

Среди бесчисленных фигур 

Он ворошит «работу горя»…** 

Пророк – печальный трубадур. 

 

* Тело боли - это болезненная привязанность к состоянию несчастья, 

 ** Работа горя - термин, предложенный Фрейдом для описания внутреннего и внешнего урегулирования, которое мы должны провести после утраты.

* Александр Блок, 1912 год

 

ДАВАЙ СОСТАРИМСЯ КРАСИВО

Давай состаримся красиво, 

Чтоб седовласо, горделиво 

Неспешно подойти к порогу 

Для персональной встречи с Богом. 

 

Без скрипа немощного тела, 

Походов в ванну то и дело, 

Без инсулина, валидола 

И унизительных уколов, 

Чужих людей с потухшим взглядом 

И вздохов тех, кто с нами рядом. 

 

Наш путь отмечен был курсивом, 

Давай состаримся красиво,   

А час придёт, уйдём без сплина, 

Как два гуляющих пингвина.