Произведения Победителей-2019 Никита Брагин. Номинация Поэзия
- Подробности
- Категория: Конкурс "Созвездие Духовности"
- Дата публикации
- Автор: Kefeli
- Просмотров: 1086
НИКИТА БРАГИН 2 МЕСТО. НОМИНАЦИЯ ПОЭЗИЯ
* * *
Моих воспоминаний бабушка
сюда приходит каждый вечер,
и кормит синего воробушка,
а мне и поделиться нечем.
На полмизинца горьким вермутом
предзимье у души в поддоне –
укутан облаками Лермонтов,
и скомкан Пастернак в ладони.
Вся алость холода закатного
и терпкий чай опавших листьев,
как банка рыжиков, закатаны
и дремлют в лапнике смолистом,
и погружаешься в убежище
цепочкой слова, пульсом духа,
и отступает холод режущий,
и в глубине тепло и сухо.
И не посмертие мне грезится
на бесконечной карусели,
а просто нищая поэзия
блуждает по ветвям артерий,
и опадают клочья белые
на замершую ткань души,
и все слышнее – что ты делаешь?
ПАМЯТИ УСПЕНСКОЙ ЦЕРКВИ
1
А паутинка памяти проснулась и летит,
а ветер веет севером над широтой озерной,
свистит свинцом по серому, порывист и сердит,
и над шатром возвышенным, и под венцами черными.
А небо брызжет холодом во всю седую ширь,
и чайки голосистые скользят в потоках ветра,
а храм стоит недвижимо, как старый богатырь,
и смотрит в даль онежскую, и ждет он весть ответную.
А храм встречает каждого с зари и до зари,
и ты к нему поднимешься, войдешь, вздохнешь – и что же?
А небо в нем не серое, ты только посмотри –
широко раскрывается оно ромашкой Божией.
А небо в нем – и золото, и яхонт, и огонь,
И синева, и радуга, и тихий свет с востока!
Оно сияет солнечно как отчая ладонь,
надо малою былиночкой, взыскующей высокого.
2
На рассохшихся досках слезе поминальной вослед
капли ярого воска, да пламени пляшущий свет,
и сосновая хвоя в горячем и едком дыму –
это время лихое я сердцем приму.
Приходи наказаньем за годы моей суеты,
будь отточенной гранью на самом краю пустоты,
стань открывшейся дверью в кромешную темень тайги,
паутину безверья безвременьем жги.
Пусть по черному шлаку сквозь полночь протянется шлях,
пусть февральская слякоть просохнет в его колеях,
пусть натянутся сети, и точкой захлопнется круг,
и воротится ветер на север и юг.
Урагану навстречу вращаются стрелки часов –
этот путь безупречен вдали от аккордов и слов,
в стороне от концертов, конгрессов, советов, наград –
в разговоре со смертью не нужен парад.
Просто чувствуешь кровно на спящих в песке валунах,
на обугленных бревнах, и в серых как небо волнах –
здесь душа, что младенец, рыдает – свети, не сгорай,
и ничто не заменит пылающий рай!
Но над небом и словом, за гранями ночи и дня
видишь образ шатровый и внемлешь ему из огня…
Мне бы только коснуться горючего сруба рукой –
словно с чайного блюдца пить любовь и покой.
***
Туда, где мох и спелая морошка,
моя душа влетает спозаранку
сквозь отворенное во сне окошко,
минуя поезда и полустанки.
Еловый сумрак без конца и края
она вбирает, раскрывая очи,
и ведьмиными кольцами играя,
себе самой – и родине пророчит.
Свои слова сама не понимает,
поёт их, словно песню берендеев,
и плачет вдруг, и бьется, как немая,
увидев над собой топор злодея.
И, соскользнув по иззубренной грани,
плывет к надежде паутинной нитью,
и в омутах сознаний и страданий
горит и говорит, что снова быть нам!
Что будет снег, пуховый, непорочный,
и будет смех, тишайший и легчайший,
и в сердце будет нежность многоточий,
зовущая все дальше, дальше, дальше.
И будет как платочек на деснице
моя страна, где радуешься, плача,
где, умирая, улетаешь птицей
сквозь дым родной, смолистый и горячий!
Добрый пастырь
Ах, пастырь, пастырь, наши годы, что пыль
сухого камня, перекати-поля –
взбивают её то колесо, то костыль,
сдувает ветер, и поглощает море.
А Ты все зовешь и продолжаешь путь,
как будто весь мир Тебе – мелованная бумага...
А как же мы? Каким великаном ни будь,
за год не пройдешь и четверти Твоего шага.
И, если споткнусь на повороте крутом,
то угасающим зрением я увижу,
как, под насмешки и плач, со своим крестом
Ты поднимаешься в гору, все выше и выше.
Небытие или страдание - что страшней?
Если и то, и другое пребудет вечно,
Ты, вселивший бесов во стадо свиней,
Ты же знаешь пути тоски человечьей?
Знаешь, доколе еще, спотыкаясь и семеня,
буду плутать между пропастью и трясиной?
Милости Отчей прошу – проводи меня
в темную ночь, как на войну провожают сына.